Общее ли дело: почему священники молятся в царских облачениях, а миряне – в шарфах и пуховиках

6496
Фото

В английском языке, в отличие от русского, сразу шестнадцать глагольных времён. Прошедшее, настоящее и будущее времена могут быть «простыми», «продолженными», «совершенными», и др. Чтобы вконец не запутаться в невиданном для славян ассортименте, русские учителя предлагают школьникам затвердить наизусть так называемые «маркеры» ­— наречия, чаще всего употребляемые с тем или иным временем. Например, увидел слово «usually» («обычно»), будь уверен — глагол почти наверняка надо использовать в настоящем простом времени.


Маркеры в Церкви

Есть свои «маркеры» и в Церкви. Как вам такая деталь — в холодное время года большинство людей молятся на Божественной Литургии в верхней одежде. Больше того, в шапках и куртках подходят к Чаше причащаться! Любопытный такой маркер. Он нам укажет сразу на несколько глобальных внутренних причин (отсутствие в храме нормальной вешалки и отопления в расчёт не берём, так как из этих ситуаций при желании и изобретательности можно запросто выйти).

Благочестивая неправда?

Во-первых, как мы говорили в предыдущих беседах, христианин на Литургии попадает к Богу в Царство, садится за праздничный стол у Христа в гостях, ест Небесный Хлеб. Только тот, кто не знает этого, либо знает, но признаёт за некий изобразительный символизм, благочестивую неправду — только тот не снимет полушубка, не размотает шарф, не причешется.

«Наше дело маленькое», или нет?

Второе, что вскрывает этот маркер — глубокое непонимание Литургии как общего дела. Вроде театра — мы можем и не раздеться в гардеробе, мы ведь в полутьме зрительного зала, а дело делают артисты на ярко освещённой сцене. В таком ключе некоторые мыслят и о богослужении. Невероятный, несопоставимый контраст между священниками в царских одеждах, от одной цены которых может дух захватить, и прихожанами в пуховиках и растянутом на локтях свитере… Но контраст этот никого не потрясает, ибо Литургия кажется спектаклем, за которым со вниманием, но в полном осознании собственной непричастности, следует наблюдать из зрительного зала. Заплатив свечками за вход, мы получаем доступ к некому хранилищу благодати, к духовным услугам. Ведь чтобы быть настоящими христианами, надо почаще ходить в храм, иногда исповедоваться и причащаться, верно? Одни мы не сможем, нужны специалисты в помощь — сами посудите, не будешь же стричься без парикмахеров или обедать в ресторане без шеф-повара и официантов. Вот и ходим к священникам в их храмы.

Кто за нас молится в храме?

Кто за нас молится в храме?

Если искренне верующий, значит, батюшка?

Между тем, Литургия, конечно, не зря переводится как «общее дело». На Литургию верующие приходят не только получать, но и отдавать, и вместе друг с другом, возглавляемые батюшкой, служить. На службу ходим, так и говорится.

Вопрос только, как служить-то? Это что ж делать в храме мы должны? И неужели без нас Литургия не совершится?

Протопресвитер Александр Шмеман говорил, что в Церкви можно увидеть два внешне противоположных течения. Одни православные (те, что в шапках и куртках) привыкли к тому, что в храме они — гости, что священники — это «активные» христиане, а для «простых смертных» роль уготована одна — пассивное пользование благами Церкви (пожертвования, уважительное отношение к духовенству, помощь в уборке храма — а за это, когда понадобится, можно будет причаститься, пособороваться или освятить квартиру). Если же кто-то чувствует нужду быть ближе к Церкви, то ему, следовательно, надо стать священником.

Второе течение, напротив, вспоминает слова апостола Павла про «царственное священство», слова, обращенные именно к «мирянам». Такие люди уверены, что в какой-то момент истории духовенство самочинно захватило власть в Церкви, и теперь узурпаторский режим надо сменить. Пускай батюшки совершают таинства и требы, их же рукоположили, а в остальном мы такие же, как они. Мы тоже будем проповедовать в храмах, управлять епархиями, принимать важные решения… И вообще, на Западе вон уже женское священство появилось, а мы что — хуже?

Все слушаются, и все служат

На самом деле, такой «проблемы», как противопоставление духовенства и мирян в принципе не существует. В Церкви каждый — на своём месте, и каждый делает своё дело, и все «соподчинены друг другу в единстве Богочеловеческой жизни». В Церкви все — слушаются, и в Церкви все — служат. Понять это сердцем можно как раз на Литургии, которая, повторимся, не священником для мирян служится, и не священником с мирянами. Литургию служит Церковь, которую во всей полноте являют духовенство и народ.

Что делать будем?

Но всё-таки, что делать на Божественной Литургии народу Божьему?

Во-первых, молиться, и не только про себя и как придётся, а гласно, вслух вести диалог с батюшками. Например, мы хорошо помним возглас благословляющего священника: «Мир всем!». Хор (а в его лице — все верующие, стоящие в храме), что-то такое отвечают на это обращение предстоятеля. С клироса доносится: «И духови твоему». Это означает, что и собрание преподаёт мир своему пастырю, отвечает ему тем же призванием благодати Божией: «И твоему духу, отче, мир!».

Подобное взаимодействие происходит и во время Великого входа, когда священник со Святыми Дарами стоит лицом к народу и поминает всех. После слов батюшки «вас и всех православных христиан, да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков», мы вполголоса должны говорить «Аминь», а ещё: «Священство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков». Об этом в «Законе Божием» протоиерея Серафима Слободского, кстати, написано.

Да и всякое «аминь» должно запечатывать слова общих молитв священника и народа не устами батюшки, а устами мирян. И много, много таких взаимных диалогов вы услышите на Литургии, если прислушаетесь.

О чём хотел сказать апостол Павел, или Как мы ушами слышим, но не разумеем

Как мы ушами слышим, но не разумеем

История про священника и глушь

Причём дело, конечно, не только во внешних словах. Главное — внутреннее присутствие всех верных на службе, внутреннее моление, горение сердец. Есть такая история, когда один батюшка из какого-то монастыря древнего (кажется, Троице-Сергиевой Лавры), перебрался в сельскую глушь. И вот он рассказывает свои ощущения на первой деревенской Литургии, и говорит, как ему непривычно трудно было молиться, так тяжело, будто он локомотив, а за спиной — многотонные вагоны, нагруженные инопланетным грунтом сверхвысокой плотности.

В чём же дело? А в том, что три бабушки, неприученные ещё к молитве, стояли сзади… Ну просто, стояли сзади. Особо не молились, в общем. И вот после благочестивых насельников и паломников своего древнего монастыря, бедный священник ощутимо узнал, каково это — отсутствие на Литургии молящейся паствы.

Молимся вместе

Так что надо нам потихоньку изучать церковное богослужение, и стоять в храме не как подсвечники, а «иже херувимы». Знать, когда, что и зачем происходит надо нам с вами. Например, когда слышим «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи, и молимтися, Боже наш», по словам святого Иоанна Кронштадтского, «вся Церковь, все предстоящие в храме должны молиться вместе с священнодействующими, чтобы Отец Небесный ниспослал Духа Своего Святого на нас и на предлежащие Дары»…

Не будем продолжать, главное — ясно. Мы приходим в храм, чтобы со священниками и друг с другом составить Церковь, и вместе принести Бескровную Жертву «за всех и за вся». И если и есть в жизни противопоставление, так это не «духовенство — миряне», а «Церковь — мир». Святой Иоанн Кронштадтский сказал:

«Божественная Литургия есть ось мира: как колёса могут двигаться только вокруг оси, так и наш мир может двигаться, имея Божественную Литургию».

За жизнь мира Христос отдал Свою плоть, и мы причащаемся этой Жертвы на Литургии, и вот светит в нас Свет, и Церковь являет таинственное присутствие на Земле Бога, Который теперь посреди нас, «есть и будет». Мы выходим из храма в падший мир, к людям, не знающим Христа, но теперь мы можем хоть маленьким лучиком, но явить им свет Невечернего дня. Для этого храмы, для этого алтари, для этого Литургия, для этого — Православие.

Тихая проповедь

В следующий раз в рубрике «Полюбить Литургию» мы поговорим о том, как же нам вести себя среди людей в тот нелёгкий период с понедельника по субботу, когда мы — слабые и грешные, но христиане — выходим на тихую проповедь к миру.

А пока отметим напоследок, чтобы не стать поводом к искушению — если дорогие читатели увидят на ближайшей службе людей в куртках и шапках… Не стоит гневно вспоминать вступление к этой статье, подходить и укорять бедняг. Лучше помолимся об этих новоначальных, и вспомним, что, к примеру, они в отличие от нас мало что понимают, но вот пришли, и стоят все полтора часа. Они не знают, как молиться, но молятся искреннее нас. Они зачастую так просты, смиренны и по-детски наивны в своей вере, что мы, оставляющие от высоко поднятого носа след на закопчённом подкупольном пространстве, и в подмётки им не годимся.

А значит, шубы на Литургии хоть и маркер, но маркер не наглости, а непросвещённости. Поэтому лучше попросим у настоятеля провести для нас ликбез по Литургии в ближайший свободный вечер, или купим книжку в лавке, а потом, за чашкой чая, расскажем о прочитанном новеньким.

«Дружище, а ты знал, что мы по воскресеньям путешествуем на Небо»? По-моему, многообещающее начало разговора.

Новости по теме

«Можно ли есть макароны, ведь в них яйца?»: иерей Александр Ермолин о том, что запрещено в Великий пост
Публикации 21 марта 2024
«Можно ли есть макароны, ведь в них яйца?»: иерей Александр Ермолин о том, что запрещено в Великий пост

Великий пост — серьезный период в духовной жизни православных. Как подойти к посту так, чтобы он не стал просто диетой? Кому и какие послабления разрешаются в дни поста? Что делать, если случайно съел непостный продукт?

Радость Великого поста
Публикации 19 марта 2024
Радость Великого поста

Есть в течение года удивительные дни, которые исполнены трудов, воздержания, порой скорбей, требующих терпения и мужества. Но в то же время они приносят удивительную, ни на что не похожую радость...

Великий пост — лестница к небу
Публикации 18 марта 2024
Великий пост — лестница к небу

Великий пост является великим не только по своей продолжительности, но и по значению. Это единственный пост, когда меняется не только наш стол, но и весь привычный богослужебный строй, даже «Господи, помилуй» поют особым, великопостным распевом.

Особенности великопостного богослужения
Публикации 18 марта 2024
Особенности великопостного богослужения

Великий пост — это особое время, в которое Церковь призывает каждого из нас заглянуть в глубину своей души, остановиться в нескончаемом потоке жизненной суеты, отдышаться и подумать, верен ли наш путь.