«Вторым легким» обители в Раифе становится монастырский скит

«…Как много в нашей жизни промыслительного!»

— Батюшка, во время разговоров с насельниками монастыря нельзя было не почувствовать, что идею строительства скита они восприняли с воодушевлением, полагая, что скит станет настоящей отдушиной для жаждущих уединенной молитвы.

— Так оно и будет. Вспомним, что в «Положении о монастырях и монашествующих», принятом в конце 2017 года, предусмотрена возможность для общежительных монастырей реализации всех трех исторически сложившихся форм монашеской жизни. Общежития, скитского жительства и отшельничества. Относительно нашего монастыря скажу: он небольшой, но очень посещаемый и многолюдный, а выделить в нем какую-то братскую территорию (что также рекомендуется обителям в вышеназванном документе) в современных условиях не получится из-за сложившейся архитектуры. Ведь сам монастырь когда-то строился как небольшая пустынь — по сути дела почти целое столетие это был скит в глуши, где подвизалось не более 10 монашествующих, и выделение братской территории не предусматривалось. Сейчас обитель с двух сторон окружена озером, с третьей стороны находится спецучилище, появившееся в советское время. Так что мне как наместнику предстояло решать вопрос по-другому. Идея скита возникла, действительно, сразу же после моего назначения. Хотелось найти и обустроить какой-то отдаленный уголок, где братия могли бы подвизаться — кто-то на постоянной основе, кто-то — «вахтовым методом» — и вести жизнь, более приближенную к монашеским идеалам. Село Никольское (в нем был древний деревянный храм, но в середине XX века он сгорел, и благочестивые жители в 2003 году на его месте построили кирпичную часовню во имя святителя Николая Чудотворца) идеально нам подходило. Во-первых, оно в глухой местности. Во-вторых, это была последняя «точка» куда подходила и дорога, и все необходимые коммуникации — электричество, свет, вода. Расположено оно на границе двух республик — Татарстана и Марий Эл.

— Отец Гавриил, насколько сложно или, напротив, просто оказалось в современных условиях приступить к претворению задуманного в жизнь? Я имею в виду решение земельного вопроса, поиск финансовых средств, строителей и так далее.

— Приступив к делу, мы в который раз убедились, как много в нашей жизни промыслительного! Как милостив к нам Господь! Начну свой рассказ с земельного вопроса. Когда в феврале 2019 года было получено благословение священноархимандрита Раифского монастыря митрополита Феофана на обустройство скита, тут же началась работа по подготовке документов на землю. В ходе их оформления выяснилось, что земля, которая подходит к нам — территория сгоревшего храма и земли вокруг него — принадлежит одному человеку, который скупил несколько участков и объединил их. Мы на него вышли. К счастью, он оказался верующим, прихожанином православного храма в Казани, и без колебаний согласился отдать землю по той же цене, что и брал, — без всякой наценки. Сказал, что хотел построить на ней дом для своей семьи, однако не получилось и земля несколько лет стояла без дела — будто бы нас ждала! Так всё чудесным образом сложилось…

Скит мы решили сделать в древнерусском стиле — по образу древних скитов, поскольку этот вариант более подходит для уединенного места, окруженного марийскими лесами. Соответственно и храм должен быть деревянным — вопросов тут не возникало. Познакомившись с разными проектами, я выбрал самый простой и в то же время напоминающий о древности — так называемый клетский храм («деревяна клецки» — читаем в Писцовых книгах давних веков). Клетские храмы напоминали жилые строения. Они состояли из нескольких прирубленных друг к другу клетей: алтаря, молельного зала, трапезной, приделов, притворов, папертей и колокольни. Такое устройство скита и храма представлялось нам возможным, поскольку соседняя Марийская Республика славится своими лесами и почти в каждом селе есть люди, которые занимаются столярными работами, сборкой срубов из дерева. В общем поиск мастеров не составил труда. Промыслом Божиим бригадиром одной из бригад стал Николай, с особым чувством взявшийся за работу. Храм в честь своего Небесного покровителя он предложил сделать практически в три раза дешевле, чем мы планировали. Причем нашел очень качественный зимний лес: размер самых длинных бревен достигал 11 метров в длину и 38-40 сантиметров в толщину. Теперь такой лес нечасто встретишь, но Николай с бригадой разыскал то, что нам более всего подходило.

Также в начале работ, в процессе сборки сруба, был другой запоминающийся момент, за который мы возблагодарили Господа. Пришел человек по имени Сергей. Сказал, что он из Набережных Челнов, где у него есть небольшое предприятие, и всё в его жизни, слава Богу, складывается благополучно: дела идут, семья хорошая, дружная. Накануне своего 50-летия в связи с такой юбилейной датой, сообщил нам Сергей, он хотел бы помочь монастырю. Этот человек оплатил часть работ по изготовлению сруба, что для нас стало существенной помощью.

Всем миром взялись помогать

— Отче, не могу не задать Вам вопрос по поводу местных жителей. Не раз доводилось слышать горькие сетования пастырей, в чьи храмы, монастыри охотно едут люди за десятки и даже сотни километров, а вот те, кто живет рядом — как говорится, в шаговой доступности — на службы не ходят, к церковной жизни относятся безразлично. В Никольском, судя по всему, иная ситуация?

— И не только в Никольском. Вокруг скита на расстоянии десяти километров расположены несколько древних марийских поселений, и многие их старожилы помнят еще старый Никольский храм, который сгорел. Рассказывают, что были в нем крещены детьми. Вообще это простой и глубоко религиозный народ. Услышав, что будет восстанавливаться церковь, люди не просто обрадовались — они взялись всем миром помогать! Кто-то приносил саженцы, помогал высаживать деревья, кустарники, включался в огородные работы. Кто-то помогал в изготовлении сруба. А физически крепкие мужчины копали рвы для фундамента. Затем в траншею был залит бетон, и после того, как фундамент выстоялся и привезли первую партию бревен, митрополит Феофан совершил чин закладки храма. В своем обращении к молящимся Преосвященный владыка сказал слова, которые легли на сердце мирянам, а также согрели сердца братии, приехавшей из обители для участия в торжественном событии: «Любили ваши предки этот храм, любили это место, и оно вновь становится островком веры и благодати».

Насколько сильно любили Никольский храм предки наших помощников, можно увидеть и по историческим документам, представляющим для нас немалую ценность. Ведь храм, построенный в 1878 году, возводился на средства самих прихожан. Землю для этого благого дела выделил живший здесь на покое генерал-поручик Стефан Васильевич Жемчужников. При церкви была богатая библиотека, состоящая из 1151 тома и 134 наименований. Ежегодно она пополнялась журналами и книгами, выписываемыми сельской церковью.

— Впечатляет… Значит, жители этой местности, что находится в глуши, не просто трудились на земле и молились Богу, как могли. Они стремились к знаниям, приобретать духовный капитал, чтобы слово Божие, которое, по словам благодатного старца схиархимандрита Иоанна (Маслова), Господь даровал человеку, как светильник, врачевство и пищу, стало им понятно, а его исполнение приблизило их к жизни вечной.

— В Национальном архиве Татарстана мы нашли архивную ведомость о Никольской церкви, датированную 1909 годом. Документ интереснейший — от первой до последней строчки! Интересно читать сведения о прихожанах храма, о его духовенстве — вплоть до таких моментов, как была обустроена хозяйственно-административная деятельность, какую зарплату получал причт. Представлен рассказ о самом селе Никольском, где в дореволюционное время проживало около 500 человек и стояло более 100 дворов. Также из этой ведомости мы узнали о строительстве трехпрестольного деревянного Никольского храма и о его главной святыне — чудотворной иконе святителей Николая, архиепископа Мир Ликийских и Иоанна Милостивого, вырезанной на аспидном камне. Содержатся в документе сведения о школах и земских училищах, которые окормляли ревностные священнослужители этого храма. Сейчас село Никольское относится к вымирающим селам, людей в нем немного — большинство приезжает на лето. Но то, что вера в их сердцах живет, подтверждает тот факт, что в 2003 году, как я уже говорил, на месте сгоревшего храма ими была построена часовня в честь святителя Николая.

Когда мы взялись за обустройство скита — установили на этой земле бытовки и несколько человек из братии в них обосновались — часовня стала «филиалом» нашего монастыря. Жители приносили поминальные записки, опускали в церковную кружку пожертвования. А мы привезли сюда так называемый раздаточный материал — выпущенные обителью листовочки, посвященные разным вопросам духовной жизни (например, подготовке к исповеди, Причастию, таинству Крещения, молитвенному правилу и так далее). Привезли свечи, копию иконы с нашей чудотворной иконы Божией Матери «Грузинская», иконы Николая Чудотворца, новомучеников Раифских, Царственных страстотерпцев, преподобного Серафима Саровского и другие. Через часовню у людей появилась, я бы сказал, такая непосредственная живая связь с Раифской обителью. У братии живая ниточка с этим местом стала еще крепче, когда мы узнали, что тут проживали изгнанные из разоренных монастырей Казанской епархии монахи и монахини и, быть может, некоторые из них были похоронены на церковном кладбище. На одной из карт отмечены места захоронений за алтарем сгоревшего Никольского храма. Не исключено, что там упокоился кто-то из подвижников благочестия. Благодать этого святого намоленного места не только мы чувствуем. Приезжающие сюда миряне тоже отмечают, что здесь не просто красиво, живописно — вокруг стоит какая-то необычная тишина.

Скит — это настрой на более уединенное житие, богомыслие, богообщение

— Отче, а Вам, наверное, приходится выезжать в скит в большей степени по хозяйственным делам — в качестве организатора и куратора строительства? Но душа к скитской жизни тянется?

— Еще как тянется! Пока что бываю в скиту два-три раза в неделю — разумеется, в основном по организационным вопросам, но очень хочется вырваться на несколько дней, чтобы пожить по скитскому уставу. В будущем планирую, может быть, на день-полтора или, если получится, на два дня выезжать среди недели и погружаться в тишину. Это было в практике игуменов древних монастырей. Это встречается и в практике современных игуменов. Я об этом читал на портале «Монастырский вестник», где наместник Соловецкого монастыря рассказывал о своем «дне безмолвия».

— Да, в интервью «Соловки притягательны для тех, кто ищет монашеской жизни» архимандрит Порфирий (Шутов), ныне епископ Одинцовский, викарий Святейшего Патриарха, говорил, что старается придерживаться правила соловецких настоятелей, возглавлявших обитель в разные эпохи: раз в неделю уединяться для совершенного молчания. Через день, по признанию игумена, находишь себя совершенно в ином состоянии.

— Действительно, надо периодически удаляться в тихое уединенное место, чтобы душу свою приводить в порядок.

— К вопросу о скитах, батюшка. Скажите, какие скиты Вы повидали и что оттуда вынесли? Чей опыт организации скитской жизни берете у себя за образец?

— В первую очередь назову мою родную альма-матер — Оптину пустынь, в которой я подвизался более 10 лет. В 300 метрах от нее находится знаменитый Иоанно-Предтеченский скит, где зародилось русское старчество. В скиту многое взято из уставов афонских монастырей, потому-то его называют «Оптинским Афоном». Братия скита постоянно совершала паломнические поездки на Афон, жила какое-то время на Святой Горе и брала оттуда лучшие традиции и образцы. Это и богослужебный устав, и распорядок дня, и какие-то послушания, и отношения между братией, отношения с игуменом, практика исповеди, откровения помыслов и так далее. Все те моменты, что нарабатывались годами, десятилетиями, веками, хотелось бы воспроизвести в нашем скиту. Конечно, должен пройти какой-то отрезок времени и сложиться крепкий костяк братии, но лучшие образцы мы будем у себя внедрять и строить жизнь в Никольском скиту на проверенном святоотеческом основании. Добавлю, что некоторое время я проживал в Предтеченском скиту Оптиной, а после, неся послушание помощника эконома обители, периодически ходил туда на службы или отпрашивался на несколько дней пожить в скиту по его уставу, не выходя за стены и полностью посещая весь круг служб, поэтому о благотворном воздействии скитской жизни на душу монаха знаю по собственному опыту. И в скиту Оптиной пустыни, и в скитах на Афоне, на Валааме, скитах Троице-Сергиевой лавры, где Господь сподобил меня побывать, везде чувствовался настрой братии на более уединенное житие, богомыслие, богообщение, любовь к богослужениям: общему и частному — личному, в келье. То есть человек углубляется в себя, настраивается на волну молитвы, на связь с Богом и в этом видит свое основное занятие, свое счастье и утешение.

— Отец Гавриил, как на данный момент выглядит Никольский скит Раифского монастыря? Что уже сделано?

— Полностью закончен двухэтажный деревянный братский корпус с тремя кельями и трапезной, а сейчас подходит к концу работа по подводке нескольких коммуникаций. Вода есть, свет есть, братия уже там живет. Некоторые ездят «вахтовым методом» — на два-три дня, некоторые — на постоянной основе. Мы даже новоселье недавно отметили, пригласив всех участвовавших в закладке храма на праздничную трапезу. Наш земельный участок составляет 10 гектаров, и на 800 квадратных метрах растет картофель. На огороде растут помидоры, огурцы, кабачки, тыквы, капуста, лук, редька, редиска, а в саду — яблоки, груши, вишня, слива, черешня, смородина, малина. Также в скиту есть пасека, и если в прошлом году было 10 ульев, то в этом году их 20. Основную часть земли мы засеяли медоносными травами. В планах инока Владимира (Медведева), который в скиту подвизается на постоянной основе — разбить небольшой огород с целебными травами. Пока эти травы у него в одном-двух экземплярах. Иными словами, физических послушаний, связанных с кропотливым постоянным трудом на земле, на пасеке, огромное количество. К тому же продолжаются работы по возведению ограждения (делаем его в виде частокола, как в древнерусских крепостях). Идут работы по благоустройству братского корпуса, территории, дорожек и так далее. А главное — благоустройство храма потребует мобилизации душевных и физических сил. И в то же время, я полагаю, хозяйственные послушания не помешают духовному деланию. Мои любимые слова у святителя Феофана (Затворника): «Беседа с Богом должна быть не фоном нашей жизни, но ее главным содержанием». Знаю, что для многих из братии эти слова близки по духу.

— Кстати, в публикации на сайте монастыря «Вдали от мирской суеты. Жизнь в скиту — это милость от Господа» я прочитала признание инока Владимира (Медведева), что Вы, не являясь сторонником авторитарных решений, предложили ему это послушание и дали время подумать, под силу ли будут насельнику молитвенные и физические труды в одиночестве и жизнь, требующая высокой самодисциплины. То есть принудительной «отсылки» в скит не предвидится?

— Какое там — принудительно! Многие сами просятся! Особенно те, кто из сельской местности. У нас есть братия из Чувашии и Марий Эл, для которых жизнь в сельской местности и физический труд сызмальства — всё это родное, привычное. В наши дни большинство проблем в обителях не духовные, а психологические. На монашествующих часто давит закрытое пространство, вынужденное тесное общение с миром. И не просто давит, а порой порождает искушения, приходящие на психофизическом уровне. Хочется верить, что благодаря этому заветному месту в 23 километрах от Раифы и возможности потрудиться там всласть, подышать духовным кислородом подобного удастся избежать.

— Батюшка, стала ли закладка деревянного скитского храма яркой строкой современной летописи монастыря?

— Торжества, свершившегося 24 августа, мы ждали давно. Его можно назвать неким подведением итогов, пожалуй, самого важного этапа скитского строительства. Почему самого важного? Ведь всего этого могло и не быть, могло всё заглохнуть, не пойти по намеченному пути — мало ли какие препятствия возникли бы! Но, как мы видим, скит в своей первоначальной форме состоялся, а желание братии продолжать и развивать это направление, слава Богу, растет. Все мы чувствуем, что есть воля Божия, Промысл Божий, которые явно нам помогают в устроении богоугодного дела. Почти половина братии непосредственно участвовала в совершении чина закладки храма. С остальной частью братии, обязанной в тот день быть на богослужениях, обслуживать жизнедеятельность монастыря, многие детали мы вместе обсуждали в процессе самой подготовки. Поэтому для точного определения настроя нашей монастырской семьи в тот торжественный день я бы подобрал эпитет «радостный». Еще я хочу выразить надежду, что каждый насельник Раифской обители вкусит плоды скитского жительства, и это положительно скажется на укреплении духовного состояния монастыря.

Теги:

Раифский монастырь

скит Раифского монастыря

интервью

игумен Гавриил (Рожнов)