Почему Минтимеру Шаймиеву не давали покоя два древних памятника на берегу Волги
В 2010 году, покидая пост президента Татарстана, Минтимер Шаймиев сделал довольно неожиданное заявление о том, что намерен заняться восстановлением двух уникальных татарстанских памятников федерального значения — древнего городища Болгара, где в 922 году предки татар волжские булгары официально приняли ислам, и острова-града Свияжска — форпоста Ивана Грозного для взятия Казани. Вскоре в масштабное дело была вовлечена вся республика, а следом крупнейшие компании страны и известные российские меценаты. Аккумулировал их силы и средства республиканский фонд «Возрождение», учрежденный первым президентом РТ. Корреспондент «РГ» встретился с государственным советником РТ Минтимером Шаймиевым и выяснила, как продвигается проект, ставший делом его жизни после президентства.
— Минтимер Шарипович, как родилась идея восстановления Свияжска и Болгара? Почему именно эти памятники?
— Нельзя сказать, что идея возникла в одночасье. Все происходило постепенно. В последние годы люди, как бы они ни жаловались на те или иные недостатки, жить стали лучше. А когда качество жизни повышается, крыша не течет, на столе есть хлеб, ты сыт, обут и одет, на первый план выступают другие ценности. Мне эти памятники давно не давали покоя. Болгар — X век, очаг исламской цивилизации на территории нынешней России. Свияжск — XVI век, уникальная крепость, величавые храмы. Это уже православная цивилизация. И оба памятника расположены на красивейших берегах Волги, там, где проходили древние торговые пути.
Всегда хотелось за них взяться, но не получалось. Порой спрашиваю себя: «Почему же ты, товарищ Шаймиев, столько лет работал президентом Татарстана и этим не занимался?» Объективно это было невозможно. При текущей деятельности всегда денег и времени не хватает. Утром пришел — на столе ворох документов, одни проблемы, которые нужно срочно решать.
А сейчас, сидя в служебном кабинете, заваленном книгами, задумываюсь, хорошо, что еще осталось время на восстановление Болгара и Свияжска. Иначе так и ушел бы в иной мир, не соприкоснувшись с этими вечными ценностями.
Вот так, пожалуй, и скажу: и общество созрело, и я созрел.
Еще до ухода с поста президента Татарстана осенью 2009 года я Владимиру Владимировичу сказал, что есть кое-какие мысли, надо бы обсудить.
Он тогда возглавлял правительство РФ. Помню, назначил мне встречу на 18 часов 30 декабря в Кремле. Вот тогда я изложил наш проект восстановления Болгара и Свияжска на паритетной основе. Это же федеральные объекты. Мы договорились, что ежегодно 400 миллионов рублей выделяет федеральный бюджет, 400 — татарстанский.
— В каком состоянии были Свияжск и Болгар на тот момент? Как они изменились за пять лет?
— Ситуация была тяжелая. В год на объекты выделялось 18-20 миллионов рублей. Этого не хватало даже на то, чтобы мало-мальски приостанавливать разрушение памятников. Там ведь и масштабы-то какие! Болгарское городище — 400 гектаров, Свияжск — 64 гектара. Хорошо еще, что какой-то штат сотрудников сохранили.
На острове Свияжске, например, не было ни газа, ни энергии, ни воды.
Особенно жителям нелегко приходилось. Мы построили все коммуникации. Людей из монашеских келий переселили в новые дома. Представляете, они жили в заброшенных братских корпусах!
Они же вообще ничего в жизни хорошего не видели. Старшее поколение работало в учреждениях ГУЛАГа, психбольнице, заведении для трудных детей.
Подобное всему тому, о чем писал Солженицын, было сконцентрировано в Свияжске.
На сегодняшний день на обоих комплексах создана вся инфраструктура. В Свияжске нам удалось, образно говоря, все храмы поставить на ноги. Недавно после реставрации был открыт красивейший собор Всех Скорбящих Радости. В Болгаре поставлен Памятный знак в честь принятия ислама волжскими булгарами в 922 году, построена Белая мечеть, создан Музей Болгарской цивилизации, который мы совместили с речным вокзалом.
— Были ли сделаны интересные археологические открытия в процессе восстановления памятников? Клады находили?
— Мы за этот период в Болгаре открыли шесть мавзолеев. И золотые коллекции, конечно, находили, они в основном Золотоордынского периода. Обнаружили захоронение дочери или жены хана с украшениями. А в Свияжске тысячами находят серебряные и бронзовые монеты и различные артефакты. Важно, что изучается культурный слой. Сейчас у нас КФУ такие технологии применяет! В скором времени мы сможем увидеть 3D-модель древнего Болгара.
— Недавно Болгар был включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Что для этого потребовалось сделать? С какими трудностями столкнулись во время продвижения объекта?
— Мы много советовались с экспертами, среди них Мунир Бушенаки, бывший директор Международного исследовательского центра по сохранению и реставрации культурных ценностей, специалист мирового значения. Как я уже говорил, работал и международный экспертный совет. Но, несмотря на это, претензий у представителей Комитета Всемирного наследия поначалу было немало. Не понравилось, что мы сделали защитное сооружение — купол над руинами Ханского дворца. Кстати, очень затратный проект.
Говорили, что он затмевает памятник.
Но ведь руины — это сохранившийся фундамент некогда роскошного Ханского дворца, и его надо было как-то сохранить. На Западе они с такими проблемами не сталкиваются, там климат другой. Но, коли объект открыт, надо его защищать.
 |
Было недопонимание у экспертов и по поводу Белой мечети. Мол, поставили новодел. Во-первых, ее построили за пределами исторического вала.
Во-вторых, Болгар является местом паломничества мусульман. Со всей России и СНГ люди туда приезжают. А у нас, по сути, шесть месяцев зима. Вот и получается, что коврик для намаза положить некуда. На Аравийском полуострове, там, где зарождался ислам, скорее всего, никто и не представлял, что на планете есть такие места, где по полгода лежит снег. Да и в сурах Корана снисхождения для жителей северных стран не прописано.
И когда эксперты приехали в Болгар зимой, я спросил их: «Может быть, вам постелить коврик прямо на снег, будете читать намаз на ветру?» Они на меня как на ненормального посмотрели. Место святое! Люди приехали помолиться, а где? И не случайно мы выпустили презентационный альбом о Болгаре — «Ислам на снегу». Это очень мощная идея. В прошлом году его показали представителям Комитета Всемирного наследия на заседании в Дохе, столице Катара, где обсуждался вопрос о включении Болгарского комплекса в список. Заснеженный Болгар произвел на них сильное впечатление. Там был еще важный момент, мы поменяли критерий в своей номинации. Доминирующей стала не историко-культурная, а духовная составляющая Болгара. Так музейный комплекс вошел в список ЮНЕСКО.
— А каковы шансы у Свияжска попасть в заветный список?
— Изначально Свияжск мы подготовили к номинации «Историко-культурный и ландшафтный комплекс». Но это оказалось спорным: остров образовался в результате создания Куйбышевского водохранилища в 1950-х годах. В результате мы отозвали досье музейного комплекса для дальнейшей доработки. Сейчас специалисты советуют нам сделать акцент на храмы, в первую очередь на Успенский собор 1556 года. Там сохранились редчайшие фрески: святой Христофор с лошадиной головой, первое прижизненное изображение Ивана Грозного. И технология росписи уникальная.
Толстенные тома материалов по Свияжску подготовлены. Сегодня в ЮНЕСКО серьезное внимание уделяется управлению памятниками. Это новое требование, так как они сталкиваются с проблемой их сохранения. Где-то войны идут, происходит разрушение. Объект, включенный в список, не должен зависеть от капризов какого-то правителя. Вдруг ему очень понравится это место? Сейчас я как опытный чиновник уже понимаю, что такие объекты надо оберегать прежде всего от нас, власть имущих.
