У американской группы The Heartbreakers было много гитар. Ну очень много — десятки, если не сотни. Они висели в студии рядами, как в каком-нибудь крупном музыкальном магазине.
И вот на первый взгляд можно было подумать, что это они заелись, гитаристы заокеанские. Зачем так много? Лучше продали бы, а деньги нищим раздали.
А соло-гитарист этой группы по имени Майк Кэмпбелл объяснял ситуацию так. Мы, говорил он, знаем голос каждой нашей гитары. И песни наши представляем как бы в виде живописных картин. И вот для одного сюжета нам нужен красный цвет — и мы берём гитару, которая даёт этот самый цвет, и наносим ею крупные мазки на полотно. А в припеве в этой же песне нам нужно ещё золотого добавить чуток. И мы берём другую гитару, которая даёт золотой звук, и на ней подыгрываем.
И он не врал — на сет-листах во время концертов у The Heartbreakers было написано, какую песню на какой гитаре играть. И помощники выносили солисту и соло-гитаристу нужные инструменты.
Вышесказанное можно обобщить несколькими словами: музыканты искренне любили своё дело, любили так, что каждая, казалось бы, мелочь была для них важна.
Мне нравится, когда в Церкви батюшки и миряне тоже так же любят богослужение. Причём речь далеко не о скрупулёзном следовании монастырским традициям и максимальном «несокращении» служб (это чаще как раз плохой признак). Речь о любви, которая проявляется в интересе, с которым приход относится к своей литургической жизни.
Литургическая жизнь у подобных приходов полна всяких интересных традиций, с любовью хранимых.
Великим постом они служат литургии преждеосвященных Даров вечером — так логичнее, так положено по уставу, плюс ко всему и люди после работы могут прийти и причаститься.
На Воздвижение Креста Господня настоятель благословляет устраивать специальное праздничное действо — на всенощном бдении Крест высоко поднимается над головами людей и его поливают водой.
Прихожане максимально участвуют в богослужении — помимо «Отче наш» и Символа веры поют некоторые другие молитвы вместе с хором, а когда священник преподаёт им мир, в ответ «едиными устами» возглашают: «И духове твоему!».
Старинные и тёмные иконы у них в почёте — кто такой Онуфрий Великий и Харитон исповедник прекрасно знают, и праздничные даты, связанные с «непривычными» святыми, образа которых невесть откуда взялись в храме, почитают. Под праздник все вместе читают древние каноны святым, а в лавке всегда можно купить уменьшенную копию храмовой иконы и унести домой.
Примеры нетрудно умножить, но суть и так ясна. Гитар много, и это не от дешёвого самолюбования, а потому что каждая вносит определённую краску в общее дело, и каждая нужна в тот самый момент, когда достаётся из кофра.
Конечно, тут много опасностей и искушений. Можно загордиться, что мы, мол, особенные, а остальные — плебеи (и вот, здравствуй, новая секта). Можно влюбиться в смену завес и акафисты, а про огонь Литургии и простоту христианской службы Богу забыть. Можно закоснеть в традициях и устраивать пикеты, если новый настоятель захочет что-то поменять. Можно провалиться в град Китеж, перестать чувствовать реальность и жить только церковным обиходом вместо настоящей жизни в квартирах, офисах и на улицах.
Поэтому оговоримся — мы произнесли похвальное слово не в честь любви к уютным приходским традициям, а в честь любви ко Христу, которая эти самые традиции способна порождать. Как у влюблённых? Медальончики на шеях, соединишь их — и одно сердечко получается. Всякие прозвища милые, какие-то записочки, шуточки… Но случись что — друг за друга умереть готовы. Вот и здесь — любовь ко Христу заставляет участвовать в церковной жизни «с огоньком», и эта же любовь полностью переворачивает жизнь прихожан за дверями храма, делает её чистой и честной.
The Heartbreakers любили не гитары. The Heartbreakers любили музыку. Дай Бог и нам жить любовью — к Тому, Кто музыку создал, и чьё Царство прекраснее всех песен и всех гитар мира, вместе взятых.
