Часть 1. Правители
О православном христианстве византийского образца славянам было известно еще во времена полулегендарных правителей Киева Аскольда и Дира. Где и как они приняли Православие, сказать трудно. Однако некий Ольма воздвиг на могиле Аскольда церковь Святителя Николая. Историки считают, что Николай — это христианское имя Аскольда. С именем Аскольда связывают и первые торговые контакты с Византией. Варяги, проживавшие в Киеве, которых в византийских летописях называют русью, в период с 860-го по 988-й совершили как минимум шесть походов на Византию. Но вместе с тем именно в это время Византия заключает с Русью торговые и политические договоры. Послы князя Олега были приняты византийским императором Львом. Летописец Нестор, автор «Повести временных лет», описывая почести, оказанные посольству византийским двором, рассказывает, что император «приставил к ним своих мужей показать им церковную красоту, золотые палаты и хранящиеся в них богатства: множество золота, паволоки, драгоценные камни и страсти Господни — венец, гвозди, багряницу и мощи святых, уча их вере своей и показывая им истинную веру». Гостям, прежде всего, показывали красоту церковную и реликвии — это был миссионерский прием, однако в этом был и культурно-образовательный элемент. Гости учились вере через красивое обрамление святынь. Византийцы учитывали, что к ним приехали люди, являющиеся адептами языческой культуры, для которых самый главный уровень восприятия — визуальный. Это является неоспоримым доказательством того, что Византия была сильно заинтересована в том, чтобы Русь стала православной. Разумеется, это была политика, однако это не отменяет духовного начала. Византия — страна-миссионер, и Русь она рассматривала как своего политического союзника и как духовное чадо, поэтому здесь не может быть одностороннего толкования.
Однако Олега, получившего от византийского императора право именоваться «светлостью», не любили в среде киевских варягов. Он, по мнению киевлян, был конунгом, обманом и силою захватившим киевский престол, и виновным в убийстве Аскольда и Дира. Он — варяг, пришедший из неславянского в народном понимании Новгорода, и пытающийся насадить здесь свои обычаи и традиции. А в средние века обычай — это главный способ формирования связей между людьми. В легенде, блистательно сложенной Александром Сергеевичем Пушкиным, Олег предстает победителем, торжествующим над надменным Константинополем — Царьградом, и прибившим щит к его воротам. Мы не знаем, было это на самом деле или нет, но обычай отмечать победу этим знаком, остававшимся в назидание побежденным, появился позднее IX века. Олег добился главного — мирного договора, который определял условия торговли для обеих сторон и порядок мореплавания. Киевская Русь получила выгодные условия для взаимодействия с Византией.
Но давайте вернемся к произведению Пушкина, в котором описана гибель князя Олега. Почему поэт описывает двух героев — варяжского князя Олега и славянского кудесника? А потому что взятие Олегом Киева — это насильственный акт, причем со стороны не своего, а новгородского варяга — «вещего», то есть наделенного жреческими полномочиями. Однако Олег не предвидел свою смерть, и только посмеялся на словами местного ведуна, за что и был наказан. Здесь прослеживается столкновение двух языческих систем верований — пришлой новгородской и местной киевской. Олег смеется над пророчеством местного волхва — над «законом отцев», и поэтому погибает. Летописец Нестор дает христианскую оценку легенды об Олеге. Преподобному Нестору больше симпатичен местный киевский волхв, чем пришлый язычник, и объяснение этому простое. Именно языческий Киев рассматривался преподобным Нестором как колыбель русского христианства.
При князе Игоре в среде киевской знати уже наблюдается достаточное количество христиан, регулярно посещающих Церковь. Однако описание неудачного похода князя на Константинополь в 941 году удручает. Атаки отбиты, ладьи пожжены «греческим огнем», а русь бесчинствует в окрестностях. Греческие хроники свидетельствуют о том, что русь сжигала христианские монастыри и храмы в окрестностях Константинополя, и издевалась над христианами. Однако это противоречит тому, что можно было наблюдать на территории самой Руси, где было уже большое количество христианских храмов и довольно много верующих из варягов. В войске Игоря также было немало христиан, и это один из непонятных моментов христианской истории. После этого похода последовало заключение весьма выгодного договора вассалитета с Византией.
Договор был ратифицирован в Киеве в 945 году, и вот как это описывается в той же «Повести временных лет»:
«На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун; и сложили оружие свое, и щиты, и золото и присягали Игорь и люди его, — сколько было язычников между русскими. А христиан русских приводили к присяге в церкви святого Ильи, что стоит над Ручьем…».
Далее летописец повествует о том, что церковь эта была соборной, а это значит, что она была не единственной в Киеве. Затем автор говорит, что христиане разделялись в Киеве по этническому признаку — были христиане-русы, христиане-хазары и христиане-варяги. Последних, судя по всему, было немало, и присягали все в соборе. По всей видимости, речь здесь идет о кафоликоне, то есть о церкви, которая была общей для всех христиан. Вероятно, такая церковь была единственной в Киеве.
В хронике, написанной преподобным Нестором очень хорошо прослеживается нарастающее христианское влияние на языческую Русь и конфликт между изжившим себя язычеством и верой Христовой. Но перед тем, как наступило торжество христианства, на Руси произошло еще несколько весьма значимых и интересных событий.
