Многим обязана православная Казань владельцу суконной мануфактуры Ивану Михляеву и его благочестивой супруге Евдокии. Петропавловский и Богоявленский соборы, церковь Параскевы Пятницы и ныне пока не действующая Духосошественская церковь Суконной слободы (здание кукольного театра). Все эти храмы, полностью или частично, были возведены на средства этого самого богатого семейства Казани I половины XVIII века.
А еще на самом берегу Казанки, под горой, на которой стоит Богородицкий монастырь, сохранился маленький, сельского типа, храм Спаса Нерукотворного с приделом во имя святой великомученицы Евдокии (†152 г, память 1 / 14 марта) — небесной покровительницы Евдокии Михляевой.
Как и в случае с Пятницкой церковью, Евдокиинскую тоже стали именовать в народе по названию придела: Спасские храмы в городе уже имелись, а вот Евдокиинский был единственный.
Особенность этой церкви — то, что она сохранилась практически без перестроек на протяжении почти трех веков (время возведения — 1734 год), и внешний ее облик сейчас — такой же, как во времена Михляевых. Чего, к сожалению, не скажешь про старинный интерьер, полностью утраченный в советское время.
Каждая эпоха несла какую-то свою «опасность» для храмов. Не надо думать, будто только XX век ознаменовался страшными потерями. В XVIII-XIX вв. старинные и красивейшие храмы варварски разбирали — не по политическим мотивам, конечно, а за «ветхостью», либо перестраивали под очередной новомодный стиль. Евдокиинская церковь, по воле Божией, избежала такой опасности. В ней сохранилась скромная первозданная красота маленького, но устремленного в небо белоснежного храма, каких в российской глубинке были тысячи, а вот сохранились... в лучшем случае, один из десяти.
Сейчас на берегу Казанки к небу вздымаются три башенки, белые с зеленым верхом — сам восьмерик основного объема, невысокая колокольня и шатер бокового придела (интересно, что в Казани из всей старинной церковной архитектуры не сохранилось больше ни одного шатрового навершия!). Это — цельный комплекс, традиционный для приходского храма того времени. Такой комплекс зачастую напоминал собой многократно уменьшенный собор. Как бы ни был миниатюрен храм, в нем почти всегда имелись приделы — иногда не один.
Многие украшения Евдокиинской церкви делают ее как будто бы «старше» на полвека. Глядя на нарядные наличники окон небольшого алтарного выступа, на восьмиугольное окошко бокового фасада, на пояски поставленного углом кирпича вокруг арок колокольни, на форму барабанов с их аркатурными поясами и «дыньками» — на все это скромное великолепие народного допетровского зодчества, — можно подумать, что церковь построена в конце XVII столетия (в самый «золотой век» русской кирпичной архитектуры), а не в 30-е годы XVIII. Петровской эпохи словно бы еще и не было, когда ее строили. Сама бедность Евдокиинского прихода спасла скромную церковь от дальнейших перестроек. Она действовала 200 лет и была закрыта лишь в 1932 году.
Как и стоящая неподалеку Пятницкая церковь, она была захвачена карательным аппаратом НКВД. Здесь также содержались заключенные, и, по некоторым сведениям, проводились расстрелы.
На закате советской эпохи и при новой России 1990-х годов храм стоял просто заброшенным и безхозным. Не разрушенный, но без крестов и с ржавыми куполами, он производил вблизи очень удручающее впечатление. Его окружали глухие безлюдные трущобы, где как-то особенно душераздирающе каркали вороны.
Лишь в юбилейном 2000 году от Р.Х. храм был возрожден. На Троицу того же года в нем прошло первое праздничное богослужение.
