Отец Всеволод (Захаров): «Для Бога что? Пять пальцев, какой не отрежь — всё больно»

1733
Фото

20 августа исполнится три года, как отошёл к Богу наместник Раифского Богородицкого мужского монастыря архимандрит Всеволод (Захаров). Обитель, в которую сейчас не прекращается поток паломников, и где хранится чудотворная икона Грузинской Божией Матери, была восстановлена в девяностых именно по инициативе этого удивительного христианина. Он просто не смог проехать мимо разрушенного монастыря — взял дело в свои руки, и… Бог благословил начинание.

Есть трогательный фильм Марины Разбежкиной, он называется «Странная свобода бытия». Это не те документальные видеопортреты «звёзд», которое мы привыкли смотреть по Первому — качественные, но шаблонные. Это настоящая кинодокументалистика, где художественная мысль переплетена с реальностью. Это как бы «Несвятые святые» из мира кино. Посмотрите, не пожалеете. А мы пока расшифровали фрагменты интервью с отцом Всеволодом из этого фильма 1995 года.

«Монастырь — это дверь, которая постоянно открыта для всех»

Церковь, тем паче, монастырь — это великая врачебница душ и телес наших. И если мы дадим понять нашему народу, что монастырь — это дверь, которая постоянно открыта для всех праведников и грешников, для всех грустных и смешных, для всех в унынии пребывающих, и в смехе находящихся — для всех буквально, вот тогда мы должны быть какими? Чуткими, добрыми, отзывчивыми и понимающими людьми.

Не людьми, играющими в духовника, не людьми, играющими в монаха, а людьми, которые идут от сердца к сердцу, от души к душе. А монастырь, сейчас по крайней мере, должен служить для исцеления душ и телес, и вот мы должны всегда его держать открытым, чтобы каждый днём и ночью мог обратиться, когда ему плохо.

Не встретить здесь окаменевшие лица, не встретить здесь людей, которые ушли в свой мир, и думают, что из этого мира они могут смотреть только через окошко, нет. Мы живём среди людей, мы живём в обществе, это общество касается нас, приходит сюда, и мы должны помогать, если хотим спасти Русь Святую.

«Я рэкетирую»

Когда меня спрашивают, где я беру деньги… Я рэкетирую. Как это так? Вот так. Мне здесь руководство МВД предложило удостоверение дать рэкетёра. Вот, рэкетёр в кавычках. Естественно, мне приходится с утра до вечера ездить туда-сюда, просить. Просить, чтобы вот этот уникальный памятник архитектуры, вот эта жемчужина нашей республики (многонациональной республики, и всех сюда возят: будь ты татарин, будь ты русский, будь ты чуваш, японец или американец — всех сюда привозят)...

Государство не даёт пока — обещает, но не даёт. И я вот своими рекет-способностями стараюсь как-то. Ну Бог меня, кажется, благословляет. Потому что это всё так получается — кажется, ложишься спать и думаешь: завтра зарплата, завтра нужно покупать продукты, потому что где-то семь-десять миллионов только на кухню уходит — мы кормим всех бесплатно, включая и паломников и рабочих. Это очень сложно, когда думаешь, где же это всё брать…

А Бог даёт! Бог даёт, на следующий день привозят люди добрые.

«Если уж жить, жить сердцем»

Комсомол дал для жизни очень многое. Поэтому беседую сейчас со старыми аппаратчиками, которые были активными комсомольцами в мою эпоху… Беседуя с ними я понимаю, что они своё-то не знают, а уж хотят судить о божественном, о канонах, об уставе Церкви, об её поведении.

В беседе с ними я, конечно, задеваю вопрос, касающийся их законов, их воспоминаний. Ну и что? Я священник, я архимандрит — я знаю весь устав комсомольский, партийный устав. Нужно, видно сказать это — ну и пожалуйста.

Вот, допустим, беседую… «У вас там то…» Я говорю: «Ну что такое демократический централизм, ну что?». Он смотрит: «Ну это вот так, выборность тех…» Я ему сразу, в глаза: «Руководящее лицо на устроении комсомола… Демократический централизм: выборность всех входящих органов снизу доверху, политический отчёт…» То бишь ясно и понятно. Он глаза такие на меня! Ну извини, дорогой, что ж ты со мной споришь, ты своё-то не знаешь, и забыл.

Значит, не так тебе было дорого, не так тебе было близко, значит ты всё это сделал для того, чтобы открыть дверь, которая тебя поведёт по ступенькам вверх. Нет уж, извините. Если уж жить, жить сердцем. Если уж работать, воспринимать эту работу как работу жизнью, душой и всем своим помышлением и разумением. Если тебе для карьеры — извини, это всё уходит.

«Всех старух держала, местный авторитет была»

Мама любила пение. Ей всё нравились такие песни, более трагические. Например: «Оля цветы любила, Оля реки не боялась, Олю нашли рыбаки, Оля была у залива». Всё такое, чтобы трагически кончалось… И поёт, и сама плачет. Я: «Ну это же песни». Но всё равно человек вот сопереживает песне, это уже хорошо.

У меня бабушка тоже очень хорошо пела, но, правда, у неё ни одного зуба не было. Это очень здорово смотрелось, слышалось очень так приятно… Ей нравилась эта песня почему-то военная «Бери шинель, пошли домой». И она без зубов как-то… Это очень здорово было, мне очень нравилось, это вообще! Ни одного зуба, но нам почему-то это нравилось.

Ну дал Бог ей здоровья… Она в 85-ом умерла, ей было восемьдесят пять лет, и она ещё за несколько месяцев [до смерти] на велосипеде могла ездить спокойно. Да, так вот по двору: все старушки умирают со смеху, а она, значит, мчится… Она всех старух держала, местный авторитет была.

«Отец Всеволод, ты через месяц сбежишь отсюда»

Без надежды, веры и любви ничего бы не получилось. Приезжали сюда, говорили: «Отец Всеволод, ты через месяц сбежишь отсюда». Они сбежали, я остался. Они говорили, что здесь восстановлению ничего уже не подлежит — Бог вернул эту святыню. Как же? Вот вера, надежда и любовь помогла, она подняла меня, она поддержала меня, она согрела меня, она направила меня.

И вот этот выбранный путь нужен мне, это для меня воздух, это для меня благодать, это моя целеустремлённость. У меня три сестры, три брата, и звать маму Люба, сестёр Надежда, Вера… Как помню себя с детства, мама нас одна воспитывала — шесть человек, и если бы не было той же надежды, той же веры, той же любви…

Хотя мама получала по тем деньгам всего сорок рублей, она шесть человек нас выкормила, поставила на ноги и вот мы такие вот — пускай недостойные, пускай грешные, пускай люди, которые не пришли, может быть, в истину, не встали на ступень такую — но дети Божии.

А для Бога что? Пять пальцев, какой не отрежь — всё больно. Так и мы — грешные, непослушные, но дети Божии. Я думаю, что вот всё, что когда-то вложила мама, оно мне поможет очень, и сейчас помогает.

P.S. Одна из центральных, пожалуй, сцен в фильме «Старец Паисий и я, стоящий вверх ногами» — это где главный герой вдруг ни с того ни с сего начинает смеяться. Он сначала улыбается, смущаясь, а потом всё сильнее и сильнее хохочет. Нет, не «ржёт». Радуется. И веришь, что человек близок к Богу.

Такой же добрый и открытый смех — у отца Всеволода на плёнке из середины девяностых.

Посмотрите.

Новости по теме

На колокольню Раифского монастыря установлен отреставрированный купол На колокольню Раифского монастыря установлен отреставрированный купол

4 марта в Раифском Богородицком мужском монастыре состоялась установка отреставрированного купола с крестом на колокольню с надвратным храмом в честь Архистратига Божия Михаила.

В Раифском монастыре почтили память святителя Николая Японского В Раифском монастыре почтили память святителя Николая Японского

16 февраля, в день памяти равноапостольного Николая, архиепископа Японского, в соборе Грузинской иконы Божией Матери Раифского Богородцкого монастыря была совершена Божественная литургия.

Миссионерская работа в Раифе
Публикации 12 февраля 2024
Миссионерская работа в Раифе

Раифская обитель всегда привлекала и привлекает многочисленных паломников — жителей Татарстана и гостей республики: кто-то приезжает сюда ради святынь монастыря, кто-то в поисках ответов на свои духовные вопросы, кто-то ради молитвы

Паломническая служба Казанской епархии приглашает посетить Раифский монастырь
Анонсы и объявления 2 февраля 2024
Паломническая служба Казанской епархии приглашает посетить Раифский монастырь

17 марта, в Неделю сыропустную (Прощёное воскресенье), паломническая служба Казанской епархии организует поездку в Раифский Богородицкий мужской монастырь.