А в 1812 году Богородица даровала победу нашим воинам над французскими армиями Наполеона.
Фельдмаршал Кутузов, прежде чем принять командование над нашими войсками, долго молился пред чудотворным образом Богородицы в Казанском соборе. Образ этот был точным списком с Казанской иконы и был написан по приказу Петра I. И вот, 22 октября, в день празднования Казанской иконы Божией Матери, русские войско одержали первую победу, разбив арьергард маршала Даву. Враг потерял 7 тысяч человек. В этот день выпал первый снег, и начались сильные морозы, так губительно повлиявшие на французов, не привыкших к жестокому холоду. С этого дня армия неприятеля стала таять, и началось отступление французов, перешедшее в паническое бегство.
Прошли годы после победы над врагом, и увенчанный незаходимой славой, Кутузов вернулся в Казанский собор, найдя здесь место вечного упокоения.
Когда французские войска подошли к Москве, то многие жители с болью в сердце покидали свой город. В сторону города Тамбова, поскрипывая большими колесами, мчалась повозка, запряженная гнедой лошадкой, мерно отбивающей дробь копытами. На облучке стоял бородатый ямщик, лихо посвистывая и похлестывая лошадку по крутым бокам. Иногда он чуть поворачивал косматую голову, быстро бросая взгляд назад, где, вжавшись в сиденье, ехала закутанная в пуховой платок монахиня Миропия. Она крепко прижимала к груди Казанскую икону Богородицы — родительское благословение. Позади — Москва, захваченная врагами, впереди — дорога в лес, один только лес, запорошенный белым снегом, и больше ни души кругом. Что-то будет впереди? Может быть, и там уже французские отряды готовят засаду на одиноких путников, пробивающихся по безлюдной дороге, в сгущающихся серых сумерках, словно в тумане.
Монахиня молилась тихо-тихо, и ямщик не разбирал ее слов, да они его и не интересовали. А вот то добро, которое скрывалось в ее небольшом сундучке, не давало ему покоя, бередя мысли и будоража фантазию. «Монахиня-то, чай, не из простых, а из дворяночек будет!» — думал он. — «И сундук у нее не простой, резьбой затейливой изукрашен, да каменьями цветными. А что ж внутри-то его скрывается? Уж не сокровища ли, да драгоценности фамильные?» — Доехав до поворота, ямщик круто натянул поводья и хрипловатым, застуженным на холодном воздухе голосом крикнул:
— Тпррр-у!
Лошадка остановилась как вкопанная, выдыхая клубы белого пара, а ямщик резко развернулся к монахине и гаркнул:
— А ну! Открывай сундук! Живо!
В руке его блеснул широкий охотничий нож, и оробевшая монахиня только и успела, что прошептать:
— Пресвятая Дева, защити!
Охваченный нечистой страстью к наживе, ямщик вздрогнул и застыл, словно громом пораженный, исходящим от иконы властным голосом:
— Не бойся! Я твоя Заступница!
В тот же миг в глазах ямщика потемнело, нож выпал из его руки, и он, беспомощно поводя ее в воздухе, испуганно забормотал:
— Глаза! Темно! Не вижу! Не вижу ничего!
Не меньше его перепуганная монашка, поняла, что Матерь Божия, на которую она только и уповала, поразила нечестивца слепотой, как молнией, упавшей с неба. А ямщик, плача, обхватил голову и, трепля ее своими ручищами за волоса, только причитал:
— Куда! Куда я теперь такой?!
— Миленький! Да ты успокойся! Как-нибудь до ближайшей деревни доберемся, а там, глядишь, помолимся в храме-то деревенском пред иконою чудотворной. Так Богородица — добрая, она тебя простит, ты только покайся, слышишь? Покайся в грехе своем!
— Да чтобы я теперь на кого-нибудь руку поднял! Лишь бы меня Владычица помиловала! Ну а я — не то что деньги! А всю жизнь к ногам Ее положу!
Неизвестно, долго ли он так причитал, да каялся, а видно изменилось его грешное сердце, размягчилось под слезами горючими. И увидел он снова небо, сплошь усеянное звездами, точно блестками, да снега под лучами звездными сияющие, словно алмазная пыль на бескрайних лесных просторах.
Он радовался как ребенок, тер свои глаза, словно вновь родился на свет и в первый раз его увидел со всеми красотами. Радовалась чуду такому и монахиня Мирония. Прославляла она Творца всех Бога Всевышняго и Матерь Его — Чудную Богородицу.
До Тамбова доехали они без происшествий, да так быстро, будто ветер на крыльях своих нес их над дорогой. Простился ямщик с монахиней, поклонился ей до земли с почтением и ускакал на лошадке своей обратной дорогой. И с тех пор изменилась вся жизнь его, после чуда, сотворенного Богородицей. Потому что творит Господь чудеса не ради невидали бессмысленной, а для спасения бесценной души человеческой, драгоценнее которой нет ничего на свете нашем белом.
