Благодатный огонь сходит каждый год в храме Воскресения Христова, иногда его называют храмом Гроба Господня. В 326 году мать императора Константина святая Елена прибыла в Иерусалим и провела крупномасштабные раскопки, при которых обнаружились: гора Голгофа, Гроб Господень и Честной Крест.
Она возвела первый храм Воскресения, который покрывал Голгофу и Святой Гроб Господень. Согласно церковному историку Евсевию, освящение храма состоялось 13 сентября 336 года. Но Огонь начал сходить на Гроб Господень еще раньше. Об этом свидетельствует армянский историк Киракос: «Говорят, что Святой Григорий поставил лампаду на Гроб Христов и в молитвах своих попросил Бога, чтобы в праздник Пасхи это место было освещено Светом невещественным, что происходит и поныне».
Ему вторит арабский историк Аль-Масуди, который в 940 году написал: «Елена (святая) построила в Элии (Иерусалиме) храм, который сегодня известен как Храм Воскресения, где с той поры в день Великой Субботы, накануне Пасхи сходит Свет… Многие мусульмане присутствуют из любопытства при совершении этого праздника; там они срывают листья оливкового дерева…Что касается чудесного пламени, то оно создается при помощи очень тонкого искусства и является большой тайной».
В том же году, другой араб, законовед Аль-Касс, упоминает о чуде в своем труде: «На христианскую Пасху, в Великую Субботу, верующие покидают место, где расположен Гроб, и собираются вокруг скалы, окруженной решетками. Оттуда они смотрят на Гроб и вместе молятся и кладут поклоны перед Богом Всевышним с утренней молитвы и до заката солнца. Там же находится эмир и имам мечети. Правитель запирает двери Гроба. Никто не двигается с места до тех пор, пока не появляется свет, похожий на белый огонь, исходящий из Гроба. Тогда правитель открывает двери Гроба и входит со свечой в руке, зажигает ее от этого света и затем выходит. Пламя зажженной свечи не обжигает. Он передает ее имаму, который переносит ее и зажигает лампады мечетей. Когда свеча пройдет через трое рук, она начинает жечь и становится огнем. Затем составляется отчет о том, что огонь сошел в такой-то час и день. Если в тот день огонь появился во время молитвы, для них это знак того, что год будет неплодородным, но не засушливым. Если огонь сошел в полуденный час, это знак того, что год будет голодным».
Это свидетельство очень интересно, прежде всего, тем, что и православный Патриарх и все верующие молятся за пределами Гроба, на глазах всех присутствующих. Гроб заперт и пуст. И только когда от Гроба исходит белый Свет, султан отпирает Гроб и входит, чтобы зажечь лампаду и, выйдя, передает ее имаму. Кроме того, оно упоминает об известном феномене «необжигания» Святого Огня, наблюдаемом и по сей день.
Приведу свидетельство еще одного мусульманина, перса Аль-Бируни, одного из крупнейших ученых своего времени. Он много путешествовал, и был автором многочисленных трудов по астрономии, философии, математике, физике, истории, географии, фармацевтике, геодезии, геологии и т.д. Считается, что его наследие включает более 150 произведений, охватывающих почти все сферы знаний. В одном из этих произведений под названием «Летопись древних народов» (1000 г.) персидский мудрец излагает все имеющиеся у него сведения о священнодействии Святого Огня.
«О Субботе Воскресения рассказывают историю, которая удивляет исследователя естественных наук и причину которой невозможно обнаружить. Если бы противники (Чуда) не были столь единогласны и не сообщали бы, что они видели его собственными глазами, а выдающиеся наставники и другие люди не описывали бы его в своих трудах, то можно было бы в него и не верить. Я узнал об этом чуде из книг и услышал о нем от аль-Фараджа ибн Салиха из Багдада, по словам которого посреди Иерусалимского Храма Воскресения есть выдолбленный в скале Гроб Христа под куполом. А вокруг скалы имеются галереи — оттуда наблюдают мусульмане. Христиане и все те, кто приходят в тот день ко Гробу, молятся и призывают Бога Всевышнего с полудня до заката. Также приходит муэдзин соборной мечети, имам и эмир города, которые садятся у Гроба. Они приносят лампады, кладут их поверх в тот час, когда он (Гроб) еще заперт. Христиане до того тушат свои светильники и лампады и остаются так, пока не увидят, что чистое белое пламя зажгло лампаду. От этого огня зажигаются лампады в соборной мечети и в церквах. Затем составляется письменный отчет халифам о часе схождения огня. По тому, как скоро огонь сошел, и произошло ли это событие в полуденные часы, заключают об урожайности года. Если схождение задерживается до вечера и позднее, заключают, что год урожайным не будет. Тот кто мне это рассказал, утверждал, что какие-то султаны заменили фитиль медной проволокой, чтобы он не загорелся и этого не свершилось. Однако, когда пламя сошло, медь загорелась. Схождение с неба пламени в этот день, происходящее в определенное время и в определенном месте, поистине изумляет нас».
Приведенные выше свидетельства, говорят о широком распространении и признании Чуда среди мусульманского населения Палестины. Однако такая популярность была очень неприятна для вождей исламского мира: с одной стороны, Чудо противоречило законам их религии, а с другой — служило средством обращения мусульман в христианство.
В 1009 году, спустя всего девять лет после свидетельства Аль-Бируни, египетский халиф Аль-Хаким решил положить конец стечению христианского и мусульманского населения на священнодействие Святого Огня. С этой целью он отдал приказ сжечь дотла храм Воскресения и разрушить Гроб Господень.
Но даже такие меры не могли остановить проявление всемогущества Божия. Огонь продолжал сходить и среди развалин храма. В 1027 году французский монах Рихард Благословенный, причисленный католической церковью к лику святых, возглавил группу из 700 паломников, отправившихся из Франции в Иерусалим. К тому времени Аль-Хаким был уже убит и в Кувуклии Гроба Господня были проведены кое-какие восстановительные работы, однако Храм восстановлен не был и не имел верхнего покрытия. Рихард Благословенный, в сущности, участвовал в празднике, проходившем у Гроба Господня посреди развалин Храма под открытым небом. Причем священнодействие проходило в атмосфере страха, поскольку в случае, если бы Чуда не произошло, паломникам грозила смерть от рук мусульман. Вот как Рихард описывает это событие: «К чему многословие? Наступил день Великой Субботы, когда ожидали Огонь от Господа, и пока христиане оставались внутри и ждали благой воли Господа и принятия Света, вооруженные идолопоклонники внимательно озирали всю церковь, чтобы, если Свет не сойдет, зарубить всех мечами. И вот, около девятого часа, во время общей молитвы, Свет Господень загорелся в одной из лампад без помощи кого-либо из смертных. И тогда язычников охватил страх и трепет, а христиан радость и неистовый восторг, так что по всей церкви запели, соревнуясь друг с другом: «Велий Господь наш и велия крепость Его и разума Его несть числа…».
Чуть позже, византийский император Роман III договорился с сыном Аль-Хакима, халифом Захиром об освобождении всех мусульманских пленных, взамен восстановления Храма за счет императорских средств и сил. В итоге восстановление Храма началось в 1038 году, работы длились 11 лет, и завершились в 1048 г., при императоре Константине Мономахе. Тем не менее, разрушение величайшей христианской святыни способствовало нарастанию напряженности между мусульманским и христианским миром, и послужило одной из причин, вызвавшей такое явление как крестовые походы.
По крайней мере, вдохновенная речь папы Урбана II на Клермонском соборе в 1095 году, где он призвал к освобождению Святой земли от рук неверных, содержала в себе упоминание о чуде Святого Огня: «Сколь драгоценным был бы вожделенный, несравненный Гроб Господень, даже если бы Бог и не совершал там ежегодного чуда! Ибо в Страстную Неделю все погашенные лампады в Гробе и вокруг него в храме вновь возгораются по Божией воле. Чье сердце, о братья, окаменело настолько, что столь великое чудо не трогает его? Поверьте мне, человек, чье сердце не верует, получив такой божественный знак благодати, есть бесчувственная скотина». Удивительно, но спустя полтора века, в 1238 году другой папа Григорий IX, опроверг истинность чуда и запретил верующим Католической Церкви принимать участие в торжествах: «Мы понимаем, что служители Гроба в Иерусалиме говорят, что Свет сходит с небес в Гроб накануне Пасхи… В действительности, как мы им и сообщили, поскольку Господь не нуждается в нашей лжи, мы запрещаем данной нам властью любому, кто осмелится поверить в это (чудо), когда либо посещать это место».
Причина столь кардинального пересмотра отношения к Чуду со стороны Католической Церкви, мне кажется, заключается в событии, которое произошло вскоре после захвата крестоносцами Иерусалима, а именно в 1101 году. Тогда, единственный раз, за всю историю Огонь в Великую Субботу не сошел.
Православное духовенство было отстранено от священнодействия Святого Огня, и заменено католическим. И когда наступила Великая Суббота католики собрались у Гроба Господня, молились весь день, но тщетно: «Тогда, по прошествии девятого часа, наш патриарх (латинский), после пения «Господи помилуй» в третий раз взял ключи от Святого Гроба и, открыв дверь, вошел внутрь. Однако, увидев, что ожидаемый Свет не появился, он упал на колени пред Гробом со слезами на глазах и молил Всемогущего Бога внять молитвам людей и послать им, как и прежде Свет. Мы, со своей стороны, пели «Господи помилуй» и повторяли наши молитвы Всевышнему, надеясь, что патриарх, выйдя из Всесвятого Гроба, вынесет нам оттуда посланный Господом Свет. Однако, когда, несмотря на продолжавшиеся горячие призывы и молитвы, он с величайшей скорбью вышел из Гроба и показал, что не обрел огня, мы были сильно испуганы и опечалены». На следующий день, католики решили совершить молебен с Крестным ходом в Храме Господа, то есть в мечети Купола Скалы, которую крестоносцы превратили в христианский храм, установив на ее вершине большой крест. После удаления латинян из Храма Воскресения, греки и сирийцы остались в храме и, получив полную свободу действий, совершили священнодействие по всем правилам. И тогда чудесным образом Святой Свет загорелся в одной из лампад внутри Святого Гроба. «Пока они (латиняне) отсутствовали, и лишь греческие и сирийские клирики находились у Гроба Господа, Свет сошел. Имеется сообщение местного летописца, который упоминает, что Бог был разгневан тем, что греческих священников лишили прав на Гроб Господень, а также тем, что в монастыри стали допускать женщин. (Имеются в виду мужские монастыри)». Греческое духовенство было восстановлено в правах, которое с тех пор уже более не оспаривалось.
В 1187 султан Саладин отвоевал Иерусалим у крестоносцев и стал свидетелем схождения Святого Огня. Вот как описывает это событие английский игумен Ричард: «Накануне Пасхи Саладин в сопровождении свиты прибыл к досточтимому Гробу Господню в Иерусалиме. Туда он направился, чтобы узнать правду о небесном огне, который сходит Божественной силой каждый год в тот день и зажигает лампаду. Некоторое время Саладин и остальные турки внимательно следили за тем, с каким благочестием многие закованные в цепи пленники молили со слезами о милости Божией. Внезапно у всех на глазах божественное пламя сошло и зажгло лампаду. Она сразу же начала ярко гореть. Когда народ увидел это, все сильно оживились. Христиане обрадовались и стали громко восславлять величие Бога, а сарацины, пораженные таким явным чудом, отказывались поверить в увиденное и утверждали, что огонь был уловкой, нарочно придуманной, чтобы обмануть их. Желая удостовериться, Саладин приказал погасить лампаду, загоревшуюся при помощи Божией. Потухнув, она немедля загорелась вновь действием Божиим. Неверный приказал погасить ее снова, и снова она загорелась. Он погасил ее в третий раз, и в третий раз она загорелась». Султан был поражен чудом и издал специальный указ охраняющий Храм Воскресения и Гроб Господень: «Отныне повелеваю Патриарху ромеев (греков), находящемуся здесь, в Иерусалиме, править всеми народами назореев (христиан), то есть всеми сюда прибывающими: армянами, коптами, сирийцами, несторианами, франками и иными нациями назореев. Он будет управлять Камаме (Храмом Воскресения), и он будет входить в так называемый Гроб Иисуса, получать оттуда Свет и передавать его всем назореям. А Храму (Воскресения) впредь оставаться неприкосновенным, и никому из мусульман не сметь превратить его в мечеть, но назореям входить в него беспрепятственно. Так я повелеваю, и никто из мусульман да не посмеет преступить мой приказ».
До 1579 года этот приказ не нарушался, но в правление султана Мурата III, отряд турецких солдат вдруг преградил православным вход в храм Воскресения. Многочисленные верующие оставались во дворе Храма на протяжении всего дня и даже после захода солнца. Патриарх молился, стоя слева от входа в Храм рядом с одной из колонн. И вдруг, когда уже наступила ночь, колонна треснула, и Огонь вышел изнутри. Тогда пораженные турецкие стражи открыли врата и Патриарх, в сопровождении множества православных торжественно направился ко Гробу Господню. «И внезапно упала молния, и по левой стороне средняя колонна рассеклась, а из трещины вышел огонь. Патриарх поднял и зажег свечи свои, и все православные зажгли свои от его» («Сказание» монаха Парфения).
В 2008 рассеченная колонна стала предметом исследований русского физика Андрея Волкова, вот что он пишет: «Изучая трещину по фотографиям, я мог бы предположить, что она появилась в результате смешанного воздействия: сочетания электрического разряда (предположительно, мощный удар молнии) и сильного сейсмического толчка. Посредством моментального повышения температуры электрический разряд (молния) сделал хрупким материал колонны вдоль узкого участка… Подделать трещину никак не могли: это какой же мощности электрогенератор нужно иметь, да еще в XVI веке, когда о существовании электричества понятия не имели! То есть свидетельство истинно».
В заключение этой череды свидетельств хочу привести поразительный рассказ монаха Митрофана, рассказанный на Пасху 1980 года кипрскому священнику Савве Ахиллеос.
По его собственному свидетельству, в возрасте примерно 25 лет его охватила неуемная страсть собственными глазами увидеть, что же происходит внутри Гроба в момент явления Святого Света. «Я должен был увидеть своими глазами, как другой неверующий — Фома, — рассказывает отец Митрофан, — что именно происходит внутри Гроба, чтобы поверить».
Он долго искал возможность получить ответ на свой вопрос, пока однажды, чистя купол часовни Гроба, не обнаружил небольшую нишу, в которую едва помещалось тело мужчины — это было единственное место, где можно было спрятаться и, никем не замеченным, наблюдать за схождением Святого Света.
В полночь Страстной Пятницы 1926 г. Митрофан привел в действие свой смелый замысел. Он попросил своего помощника принести лестницу, чтобы проверить подвешенные лампады. Взобравшись на крышу Гроба, он велел помощнику унести лестницу, говоря, что спрыгнет сам, когда закончит осмотр.
Митрофан провел в укрытии всю ночь. Как он рассказывает, последующие часы были мучительными, ибо он почувствовал неизведанный страх. Его терзали волнение и угрызения совести. «Я презирал себя — говорит он — за то, что так низко опустился, за свое глупое решение… Все люди веруют. Только ты, отец Митрофан, не веруешь».
Он провел 12 часов в неподвижности и тишине. С собой он взял лишь немного воды и фонарик, которым он воспользовался в 11 часов утра, когда Гроб опечатали пчелиным воском, и он остался в темноте. Через час, дверь была распечатана, и внутрь зашел греческий Патриарх. «Тогда я различил фигуру Патриарха, который нагнулся, чтобы войти в живоносный Гроб. Именно в ту минуту, когда мое нетерпение достигло предела, посреди мертвой тишины, когда я едва слышал собственное дыхание, внезапно послышался легкий свист. Он походил на дуновение ветра. И сразу же я увидел незабываемое зрелище — голубой Свет, заполнявший все священное помещение живоносного Гроба… Сколько тревоги было в том голубом Свете, сквозь который я ясно видел Патриарха, с лица которого стекал пот… И, освещенный этим таинственным Светом, он начал читать молитвы… И сразу голубой Свет стал преображаться в чистейший белый Свет, как во время Преображения Христова. Далее тот чистейший белый Свет преобразился в сияющий шар, наподобие солнца, и повис в неподвижности над головой Патриарха, держащего связки по 33 свечи. И в то время как он медленно вздымал руки, сами собой загорелись святая лампада и четыре связки свечей. И тот час же сияющий шар исчез из моего поля зрения. Глаза наполнились слезами, и все тело мое горело».
Ощущение радости пережитое Митрофаном при виде Святого Огня в последующие дни перешло в чувство грусти и вины, ибо его терзали угрызения совести за совершенное деяние и ложь, к которой он прибегнул, чтобы добиться своей цели.
Несколько дней спустя он решил исповедовать свой грех самому Патриарху. «Услышав мою исповедь, святой старец-Патриарх удивился. Цвет его лица резко изменился, глаза выражали невиданную тревогу. Он резко поднялся со своего места и страшным голосом сказал мне:
— Как осмелился ты на такое деяние?
— Чтобы утолить мои сомнения. Чтобы отбросить от души своей через веру неверие… По этой причине и во всем остальном сотворенным мной хотел исповедоваться. Не мог выдержать угрызений совести.
— А потом, после, что ты увидел, сын мой? — спросил меня старец.
— Увидел я, святой старче, Святой Свет. — И я описал ему во всех подробностях увиденное. Патриарх непрестанно крестился, восславлял Бога и со слезами на глазах сказал мне:
— Сын мой, я вообще ничего не видел. То, что я тебе доверю, ты никому не расскажешь до самой моей кончины. Когда милостью Божией я сподобляюсь получать Святой Свет во Гробе Воскресшего Христа, со мной происходит следующее: если совесть моя спокойна и ничто не заботит меня, что могло бы омрачить мой покой и преданность Богу, меня охватывает необъяснимая радость. Как только войду я в Гроб Господень и открою Святую тетрадь, и зачту несколько строк из святых молитв, и подниму кверху связки свечей, тогда загорается и святая лампада и сами свечи. Однако, когда в душе моей покоя нет и нет необходимой для Бога подготовленности и отрешенности, тогда не приходит то чувство необъяснимой радости. Тогда, только я нагнусь, чтобы войти во Гроб Господень, как вижу лампаду уже зажженной».
Итак, Благодатный Огонь сходит каждый год в Великую Субботу, начиная с IV века. Единственный случай в истории, когда Огонь не сошел, связан с отстранением греческого духовенства от участия в таинстве в 1101 году. Все остальное время Огонь сходил, даже в разрушенном по приказу Аль-Хакима, Храме. Поэтому неудивительно, что появилось такое мнение, что когда Огонь не сойдет, наступит конец земной истории. Церковь это мнение не оспаривала, но и не отвергала, поскольку ничего определенного сказать по этому поводу нельзя. Это не учение Церкви, а довольно распространенное мнение Церковного народа. Тем не менее, несмотря на распространенность этой позиции, нельзя принимать ее безоговорочно, поскольку основана она не на Священном Предании, а на историческом наблюдении.
.jpg)
