Ты не один, с тобой — Господь!

7223
Фото

Провожать в мир иной приходилось многих. Но только болезнь и смерть моего мужа открыли для меня, насколько в жизни нашей всё изменчиво и мимолётно. Дар жизни, оказывается, насколько бесценен, настолько и хрупок. Псалмопевец царь Давид в Псалтири говорит: «Человек! Как трава, дни его, как цветение полей, отцветёт он» (Пс. 102:12).

Болезнь к супругу подкралась очень быстро и незаметно. Диагноз прозвучал, как гром среди ясного неба. Да и то сказать, в последнее время скорби обрушивались на нашу семью, как лавина, одна за другой, с его-то больным сердцем. Хирургическое вмешательство помочь уже не могло.

Оставалось уповать на милость Божию. На семейном совете решено было как можно больше молиться и поститься. На молитву благословил и настоятель нашего храма. Чтение Евангелия (от всех четырёх евангелистов), Псалтири, акафистов и других молитвословий во всё свободное от разных дел время.

Ещё до болезни мы читали, что без молитвы человек не живёт, а постоянно умирает, хотя и не сознаёт этого. Ничего из дел на земле нет более важного, чем молитва.

К сожалению, муж в последние месяцы до болезни некоторые молитвенные правила опустил — больше пытался помочь сыну в улаживании житейских нужд, занимался внуками. Я его просила не оставлять молитвы, чаще причащаться, но он всё откладывал на потом. Болезнь же сразу подвигла на усиление молитвы. Сорок дней он провёл в посте (на воде). В первые же дни болезни исповедался, причастился, пособоровали его. Потом к этим Таинствам прибегали неоднократно. Честно говоря, мы все ожидали (и он сам) выздоровления на 10-й, 20-й и во все последующие дни, но оно не приходило. Да и то сказать, у Бога на каждого из нас Свой Промысел. Если бы любого можно было вымолить, то, наверное, никто бы не умирал. Выздоровление вообще-то шло, но только не телесное, а духовное.

Молитвы больного становились всё более проникновенными. Бога он называл только Господом, притом по-особенному тепло и умилённо. Иногда я буквально застывала на пороге его комнаты, испытывала ощущение, что невольно подсматриваю глубоко интимное. Никогда он не был так близок к Богу, как в те дни, дни болезни и печали. Когда читала у его постели Евангелие или Псалтирь, то ловила себя на том, что раньше читала их весьма поверхностно. И только теперь, конечно, не в полной мере, но всё же, смысл слов Священного Писания бередил душу до слёз, до внутреннего рыдания. Часто перечитывали 17-ю кафизму. Со временем, слабея, больной стал засыпать под чтение, но я продолжала читать, думая о том, что вместе со мной молится его Ангел-Хранитель и что душа мужа внемлет чтению. При чтении ослабевали боли, наступало облегчение. Очень запомнилась его первая исповедь. Не знаю, как сумел разворошить душу болящего отец Алексий Ахметзянов. Но после ухода священника муж взволнованно-радостно говорил: «Ни разу так в храме не каялся, как сегодня. В храме народ кругом… Хорошо меня исповедал отец Алексий, хорошо… Я так рад, легко стало…» А сам при этом всё неторопливо крестился, со слезами на глазах.

Незадолго до смерти он, можно сказать, отрешился от всего мирского. Ничто уже его не занимало, не хотел видеть посетителей. Однажды я зашла к нему в комнату с книгой стихов православных поэтов. Он заслушал пару стихотворений, заметив, что это истинно стихи, а не стишки современные, но попросил, однако, лучше почитать опять «Псалтирь». Хотя ранее он часто читал эти стихи из книги «Буквица славянская». И вообще любил стихи. Иногда просил: «Пойди, делай свои дела, я один полежу». И начинала подниматься вверх его слабеющая рука для нанесения крестного знамения, а губы шептали то Иисусову молитву, то «Богородице Дево, радуйся», то «Живые в помощи». В последние дни читал лишь коротенькие молитвы, да и то стал путаться. «В руце Твои, Господи Иисусе Христе, предаю дух мой...» — читал на ночь медленно, с подсказкой.

Обо всём с ним переговорили за эти месяцы, за всё попросили прощения друг у друга. Всё время благодарил Бога за то, что болезнь эту Господь послал ему, а не кому-либо другому в нашей семье, приговаривал: «Вот бы на мне этот замочек-то и замкнулся. Сколько уже мы с тобой скорбей пережили, и всё переживаем…» Сыновья, внуки, родные (кто-то из них приезжал, кто-то звонил) — все просили у него прощения. И он у всех просил прощения, благословлял. Его брат, приехавший на похороны, рассказал, как в последнем телефонном разговоре наставлял его: «Живи с Богом, без Бога жить нельзя. Молись»…

Мне говорил: «Живи долго, туда — не торопись…

— Ты же знаешь, не от меня зависит. Сколько Бог даст.

— Так-то, так. Но оставайся, живи, а я тебя ждать буду. Когда придёшь, скажу: «Вот и моя появилась»… Вспомнили песню Анны Герман: «Мы эхо, мы эхо, мы вечное эхо друг друга». Заплакали. Понимали, что скоро настанет разлука, хотя и временная.

В день смерти утром пришёл его друг, только и смог произнести: «Прости меня». Говорить уже сил не было. Удивительное дело, но болей было мало, лишь в последнюю ночь и последующее утро дали знать о себе совершенно разрушенные органы. Вечером его причастили, на другой день с утра пригласили священника пособоровать. Священник задерживался, я переживала, больной стонал. Сын прочитал «Канон при разлучении души от тела».

Но вот пришёл батюшка. Началось таинство Соборования. В это время Господь и забрал душу мужа. На глазах совершилось таинство смерти. Боли ослабли, глаза его на приподнятой голове устремились в одну точку, слышалось слабое: «Галя, Галя, Галя…» Ровно хотел что-то ещё сказать. Почти невнятно повторил за мной: «Господи, прими душу мою…» Попросили и мы Бога принять душу его. Священнник прочитал «Последование по исходе души от тела». Молились с сыном.

Нет предела милости Божией к нам, грешным. Удостоил его Господь перейти в мир иной во время молитвы. А сказано Господом: «В чём застану, в том и сужу». Во сне сыну сказал, что он не умер, он живёт, всё помнит, что теперь не больной, попал к хорошему врачу, который не только его вылечил, но и многих других вылечивает.

Какими мелкими ничтожными и нелепыми кажутся все обиды, ссоры в которые впадали легкомысленно, разные нестроения перед лицом смерти.

Почему пишу об этом? Смерть не обходит ни одного города, ни одного села, ни одного дома. Мы все смертны. Но не только живём немножко по-разному. Но и к смерти готовимся, встречаем её по-разному. Кто-то вообще не готовится к ней. А надо. Коли никто из нас не вечен, хотим мы того или нет — умрём. Хотим или нет — все встанем перед Богом давать ответ, «отчёт» по делам нашим. Часы жизни не в наших руках.

Со стороны кажется: болезнь, смерть — так мрачно всё. Чувствуешь себя оставленным, хочется навзрыд плакать. Но святые пишут о том, что на самом деле — это светлое водительство Божие, которым Он, Бог, всех и каждого ведёт к последнему концу. Святитель Феофан Затворник говорит: «Господь послал болезнь тяжеловатую…, и ею истребил все грехи, грехи немощи и неведения…» Советует не сомневаться, что умерший обретёт милость Божию.

Новости по теме

По закону любви: Неделя о Страшном суде
Публикации 10 марта 2024
По закону любви: Неделя о Страшном суде

В Евангельском чтении на сегодняшний день, который именуется Неделей о Страшном Суде, Господь говорит, по какому принципу будет этот Суд вершиться над каждым конкретным человеком. И принцип этот прост и понятен...

О памяти смертной
Публикации 25 марта 2023
О памяти смертной

Не секрет, что отношение к смерти у Церкви и у безбожного мира совершенно разное. Всё мирское, всё далёкое от Бога считает смерть окончанием бытия, и потому панически боится её. Ни что человеческое не чуждо и христианину...

Видит ли душа своих родных после смерти?
Публикации 1 февраля 2023
Видит ли душа своих родных после смерти?

Души усопших могут видеть живых и даже общаться с живыми. Приведем такой пример из жития преподобного Макария Египетского.

«Темже  за истину пострадав, радуяся…»
Публикации 11 сентября 2022
«Темже за истину пострадав, радуяся…»

Малой Великой Пятницей назвал день Усекновения главы Иоанна Предтечи преподобный Иустин Попович. Ведь, если в Великую Пятницу распяли Господа, то в этот день убили не просто величайшего святого, но «большего из рожденных женами».