2 декабря Церковь совершала память святителя Филарета Московского (Дроздова) (1782 — 1867), выдающегося иерарха, богослова и проповедника XIXстолетия. В будущем году исполнятся 150 лет со дня преставления святителя, и в этой связи Филаретовская группа Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета составила «Филаретовскую анкету», которая содержит ряд вопросов о значении личности святителя Филарета, а также об оценке его трудов и деяний. Среди тех, кому было предложено ответить на вопросы «Филаретовской анкеты», — первый проректор КазПДС игумен Евфимий (Моисеев).
— Каким образом Вы узнали о святителе Филарете и о его творениях?
— Впервые о святителе Филарете Московском я узнал во время учебы на филологическом факультете Московского государственного университета (1989-1994 гг.). В курсе русской классической литературы мы, естественно, изучали творчество Пушкина, и именно тогда я прочитал знаменитую поэтическую переписку поэта и святителя. В одном из академических изданий Пушкина, где-то в комментариях, я обнаружил и первоначальный вариант его стихотворного ответа Московскому митрополиту:
Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт…
Дело в том, что в советских изданиях в качестве основной версии произведения публиковался вариант со следующей концовкой:
Твоим огнем душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт…
В этом варианте о святителе ничего не говорится, поэтому далеко не все читатели знали, что это стихотворение является частью поэтического диалога поэта и митрополита.
Собственно, с творениями святителя Филарета я познакомился, когда поступил в Московскую духовную семинарию в 1994 году. Там мы, естественно, изучали его знаменитый «Катехизис», «Толкование на Книгу Бытия», проповеди и другие произведения. Там же я прочитал жизнеописание святителя, написанное митрополитом Иоанном (Снычевым), а также книгу профессора А.И. Яковлева «Век Филарета».
Не могу не вспомнить о том, что осенью 1994 года мы — в то время студенты 2-го класса семинарии, были свидетелями обретения мощей святителя на паперти Духовского храма Троице-Сергиевой Лавры. Я помню, как археологи раскапывали могилу митрополита — к сожалению, вскрытую и оскверненную в годы безбожия. Тем не менее там сохранились его святые мощи, а также некоторые фрагменты его облачений.
Помню лаврское предание, которое повествовало о том, что некий кощунник, вскрыв могилу святителя, позарился на митрополичью митру и никак не мог снять ее с головы святителя. В конце концов, резко дернув, он оторвал митру вместе с черепом от скелета. Возвращаясь домой с добычей, этот человек, переходя железную дорогу — которую, кстати, освящал некогда святитель Филарет, поскользнулся и попал под поезд, который отрезал ему его неразумную голову.
Помню и время, когда мощи святителя находились в Троице-Сергиевой Лавре, в зависимости от времени года их вместе с мощами святителя Иннокентия Московского — преемника митрополита Филарета по Московской кафедре — переносили из Сергиевского трапезного (зимнего) храме в Успенском (летний) собор.
 |
Когда я работал экскурсоводом в Церковно-археологическом кабинете академии, мы всегда рассказывали нашим гостям о святителе Филарете — в нашем музее находились его портреты и облачения. Большим почитателем святителя был Патриарх Алексий (Симанский), мать которого (в девичестве Ольга Пороховщикова) по преданию получила от московского митрополита благословение и предсказание о том, что родит великого человека.
Уже в советские годы Патриарх Алексий I ввел в Московской духовной академии традицию проведения Филаретовских вечеров. Они проводились 14 декабря, в день памяти небесного покровителя святителя — святого праведного Филарета Милостивого. В честь этого святого был освящен домовый храм в Патриарших покоях.
Эту традицию соблюдал и Патриарх Алексий II. Я помню, как в конце 1990-х годов он приезжал в Лавру накануне этого дня, прикладывался в Троицком соборе к мощам преподобного Сергия, служил Литургию в домовом Филаретовском храме, днем занимался лаврскими делами, а вечером приходил к нам в академию, чтобы принять участие в Филаретовском вечере. После канонизации святителя Филаретовские вечера стали проводиться 2 декабря — в день его памяти.
Эта духовная преемственность делала для нас, студентов семинарии и академии, святителя Филарета очень близким и родным, а отношение к нему — очень личным. Мы воспринимали его как создателя и покровителя Московской духовной школы, мы почитали Патриарха Алексия (Симанского) как возродителя Академии и продолжателя дела святителя Филарета и, конечно, любили и чтили Патриарха Алексия II как Предстоятеля Церкви, при котором было совершено церковное прославление святителя в 1994 году. Даже известного телеведущего Николая Николаевича Дроздова, который регулярно приезжал в Лавру в дни памяти святителя, мы встречали как близкого и родного человека — практически как родственника.
Было немного грустно, когда мы узнали, что мощи святителя Филарета переносят в Москву, в восстановленный храм Христа Спасителя. Это было в самом начале 2000-х, вскоре после освящения храма Христа Спасителя. Но тем радостнее бывает теперь прикладываться к ним в те редкие приезды в столицу, когда есть возможность посетить храм Христа Спасителя.
— Какие черты личности святителя Филарета и факты его биографии особенно Вам запомнились или поразили Вас?
— В свое время меня глубоко поразил смиренный настрой святителя, который выразился в его словах, сказанных, кажется, уже на исходе жизни, что, если бы не воля Божия, призвавшая его к высокому и ответственному святительскому служению, он так и остался бы на всю жизнь в Лавре, «гробовым иеромонахом» у мощей преподобного Сергия Радонежского. Это, собственно, и было его глубинным и сокровенным желанием. Надо отдать должное, впоследствии, став видным иерархом Русской Церкви, святитель не изменил своему юношескому стремлению: он всегда старался сохранять духовную связь с игуменом Земли русской и его обителью, поэтому в кондаке он неслучайно именуется истинным подражателем преподобного Сергия.
Думаю, что для выпускников Московской духовной академии святитель Филарет — это больше, чем просто Московский митрополит. Это отец-основатель московской традиции благочестия и богословия. Это не значит, что до него в Москве не было ни богословов, ни тем более благочестивых людей. Но именно он постарался направить отечественное духовное образование по пути глубокой укорененности в православном благочестии и в монашеской традиции, то есть связать воедино богословие и богомыслие.
В своих проповедях он старался, как поется в его тропаре, донести до людей истину и правду разумом просвещенным, старался делать акцент на том, что «вера Христова не во вражде с истинным знанием, потому что не в союзе с невежеством». Несомненно, именно этот принцип и является выражением святоотеческого подхода не только к духовному образованию, но и к христианской жизни в целом.
В 1814 году будущий святитель Филарет как автор реформы духовного образования выступил инициатором перевода Славяно-греко-латинской академии в Троице-Сергиеву Лавру — под сень обители преподобного Сергия. На тот момент он уже несколько лет был ректором Санкт-Петербургской духовной академии и, очевидно, прочувствовал на собственном опыте все недостатки расположения духовной школы в центре шумного столичного города.
Известно, что святитель Филарет до последнего был против устройства при Московской академии своей домовой церкви, считая, что преподаватели и студенты должны молиться вместе с братией Лавры, за монастырскими богослужениями.
Соединение богословия и богомыслия — один из краеугольных камней Московской духовной школы и один из главных духовных заветов святителя — к несчастью, как мы знаем из истории, усвоенный далеко не всеми.
Вот почему Патриарх Алексий (Симанский), возрождая академию в тяжелые послевоенные годы, постарался, в первую очередь, воплотить в жизнь именно этот завет святителя. Очень хотелось бы, чтобы и в наше время — особенно те, кто отвечает за будущее отечественного духовного образования, не забывали об этом завете и не повторили ошибок начала ХХ столетия.
— В чем, на Ваш взгляд, состоит притягательность личности святителя Филарета?
— Полагаю, что особую притягательность его личности придает сочетание глубокой укорененности в традиции Православной Церкви, о чем я уже говорил выше, с открытостью к нуждам и запросам современного ему общества, с пониманием проблем общественного развития. В этой связи ярким примером является его вклад в дело перевода Священного Писания на русский язык. Если бы не принципиальная позиция святителя по этому вопросу, дело перевода могло бы быть отодвинуто на десятилетия, а то и на столетия, так как понятно, что если бы русский перевод не вышел до революции, он, скорее всего, не вышел бы и до сих пор.
Очень важно, что Русская Церковь — благодаря святителю Филарету, его четкой позиции и его непререкаемому авторитету, сумела найти в себе силы, чтобы перевести Библию на русский язык. Это очень важно, поскольку, если бы мы как Церковь, как нация, не взяли тогда эту важную для нас духовную высоту или если бы, скажем, этот перевод выполнил кто-то за нас — протестанты или католики, это означало бы, что мы попросту «еще не доросли», еще не можем претендовать на полноправное место среди христианских народов мира.
Правда, не все знают, что это заслуга святителя Филарета. Причиной тому — его скромность. Но, в конце концов, скромность — это тоже очень притягательная черта.
— Какое произведение святителя стало Вашей настольной книгой?
— Это именно Русская Библия. Я люблю периодически возвращаться к разным творениям святителя, перечитывать их, наслаждаться его высоким, отточенным, несколько архаичным слогом, великолепным сочетанием формы и содержания его произведений, но в собственном смысле слова, настольной книгой для меня является именно Священное Писание в синодальном переводе.
Думаю, здесь не нужно каких-то особых объяснений или комментариев: очевидно, что Русская Библия — это детище святителя Филарета, поскольку он стоял у ее истоков, защищал возможность перевода перед многими — и весьма авторитетными — скептиками и противниками, и впоследствии принимал самое непосредственное участие и в переводе, и в редактировании.
— Как Вы оцениваете роль святителя Филарета в истории Русской Церкви, в истории России?
— Можно с уверенностью сказать, что святитель Филарет — это одна из доминантных фигур не только в истории Русской Церкви, но и в истории России. Про таких людей говорят, что это человек-эпоха. Несомненно, что личность святителя Филарета является эпохальной не только по времени его пребывания на Московской кафедре — а оно охватывает почти полвека (если быть точнее — 46 лет, с 1821 по 1867 гг.), но и по охвату событий, в которых он участвовал, и по масштабу деяний, которые он совершил.
Московский митрополит святительствовал при трех императорах, каждый из которых его ценил и уважал. Он был одним из немногих людей в Российской Империи, кто мог возразить самому Государю — вспомним случай с освящением — точнее, с отказом от освящения Триумфальной арки в Москве, на который он пошел, не желая как архипастырь Церкви поступиться своими принципами в угоду пусть даже и самому самодержцу.
Без его прямого или косвенного участия — совета, одобрения или благословения, не проходило ни одно значительное событие в церковной жизни, а в некоторых наиболее важных случаях он принимал непосредственное участие и в государственных делах: достаточно вспомнить о том, что именно ему император Александр II доверил составление Манифеста об освобождении крестьян от крепостного права. Конечно, неслучайно, что в один из наиболее опасных и ответственных моментов своего правления император Александр II не только прибег к авторитету Церкви, но и использовал личный авторитет святителя Филарета для претворения в жизнь одного из наиболее значимых своих деяний.
Наверное, в особенно сложные периоды нашей истории Господь воздвигает таких светильников, как московский святитель Филарет, для того, чтобы в бушующей стихии русской жизни оставались маяки веры, разума, благочестия и праведности, на которые мог бы ориентироваться наш народ.
— Как Вы оцениваете вклад святителя Филарета в развитие отечественной культуры?
— Отчасти я уже ответил на этот вопрос, когда говорил о вкладе святителя Филарета в дело перевода Библии на русский язык. Считаю, что это наиболее значимое его деяние для русской культуры в целом, поскольку Священное Писание является основой не только русской культуры, но и всей нашей цивилизации. Излишне говорить о том, что христианские мотивы, элементы, христианское влияние — прямое или косвенное — можно найти практически во всех областях русской культуры, будь то литература, изобразительное искусство, музыка, архитектура или кинематограф. Сегодня много написано о том, что и в советское время христианский код русской цивилизации сохранялся вопреки всем идеологическим наслоениям официального атеизма.
Перевод Священного Писания на русский язык вызвал колоссальный подъем русской культуры. Зайдите в Третьяковскую галерею: вы увидите огромное количество полотен русских художников второй половины XIX века на библейские — по большей части, евангельские сюжеты. Причина этого, думаю, весьма проста: люди начали читать Священное Писание.
Думаю, что подобное влияние можно проследить и в других сферах русской культуры, но это уже тема отдельного исследования.
— Насколько актуально сегодня наследие святителя Филарета в сферах богословия, церковной жизни, церковно-государственных отношениях, отношениях Церкви с инославными?
— Несомненно, оно остается актуальным. Мнения святителя Филарета по самым разным вопросам и сегодня имеют как минимум значительную ценность, а во многих случаях обладают общецерковным авторитетом.
Думаю, что настало время издать Полное собрание его творений, с хорошим комментарием, с современным научным аппаратом. И дело даже не в том, что святитель давно это заслужил — в этом не может быть сомнений, а в том, что в актуализации его духовного и богословского наследия мы сегодня нуждаемся, как никогда.
В наступающем году исполняется 150 лет со дня его кончины, но неразрешенных вопросов и в области богословия, и в сфере церковно-государственных отношений, и в области межконфессиональных отношений, не стало меньше — наоборот, наверное, их только прибавилось. Как ни странным это может кому-то показаться, снова стоит на повестке дня вопрос о новом переводе Библии на русский язык: имеется в виду новом по отношению к теперь уже «старому» — филаретовскому. Синодальный перевод устарел, но не устарело дело святителя Филарета — это великое дело духовного просвещения России и тех народов, которые связали с ней свою историческую судьбу.
Недаром святителя Филарета современники называли Филаретом мудрым, а Церковь в тропаре святителю именует его богомудрым. Думаю, что эта божественная мудрость и есть то, к чему он призывает нас и к чему мы должны стремиться, молясь святителю Филарету и черпая из его творений столь необходимую нам сегодня духовную пищу.
