«Раифа всегда будет духовным костром, у которого каждый может погреться...»

— Отец Гавриил, что такое быть наместником известного монастыря?

— В первую очередь это огромная ответственность — перед Богом, прежде всего, и перед людьми. Или, говоря церковным языком, это крест. Игуменский крест — один из самых тяжелых. Почему? Потому что связан с судьбами людей и с большой ответственностью за их судьбы. Этот крест можно понести только по любви к Богу и с Божией помощью. Из евангельского повествования нам известно, что, когда Господь в ответ на Свой вопрос: «Симоне Ионин, любиши ли Мя?» услышал от апостола Петра: «Ей, Господи, Ты веси, яко люблю Тя», Он сказал ему: «Паси овцы Моя» (Ин. 21:16). Так что пасти Божие стадо можно только по любви к Богу. Иной высшей цели, которая могла бы удержать на этом пути, нет.

— Какой Вы нашли обитель, когда впервые пришли в Раифский монастырь?

— Я приехал сюда в январе 2017 года, и через некоторое время священноархимандритом обители митрополитом Казанским и Татарстанским Феофаном был назначен экономом, отвечал за хозяйственную жизнь обители. До приезда в Раифский монастырь я в течение десяти лет выполнял обязанности помощника эконома в Оптиной пустыни, поэтому новые обязанности для меня ничего сложного не представляли — это было знакомое поле деятельности. Впоследствии, после избрания исполняющего обязанности наместника монастыря иеромонаха Илии архиереем, я был назначен на его место. 14 мая 2018 года Священный Синод утвердил меня в должности наместника. Раифская обитель в принципиальных вопросах организации своей жизни не отличается от других монастырей Русской Православной Церкви, которые живут по одному и тому же уставу. В центре жизни братии находятся молитва и духовное совершенствование: в одних монастырях это чуть лучше налажено, в других — чуть хуже в силу объективных причин.

— Были ли Вы лично знакомы с Вашим предшественником архимандритом Всеволодом?

— Лично, к сожалению, с отцом Всеволодом я не был знаком, но познакомился с ним заочно через рассказы, воспоминания близко знавших его людей и фотографии. В постриге он был назван в честь князя Всеволода Псковского. В крещении этот святой получил имя Гавриил — и в этом я вижу знак особого промысла Божия.

Его история удивительна. Он был человеком очень открытым, общительным, прекрасным организатором — как солнышко, освещал все вокруг. Именно благодаря его деловым качествам монастырь был возрожден. То, что мы сейчас видим, — это плоды его трудов и прежде всего его живой веры. Его вклад в возрождение обители был огромным — в таких случаях говорят, что человек оказался в свое время на своем месте. Он обладал замечательными личными качествами и очень быстро умел расположить к себе людей. Конечно, за время его управления обителью очень много сделано, но еще больше предстоит сделать.

В 1991 году была очень сложная политическая ситуация, экономическая разруха, и в такое время отец Всеволод взялся за возрождение монастыря. Он начал на пустом месте, фактически на развалинах. Тогда еще часть монастыря занимало ПТУ, и ему пришлось строить новые здания для училища, чтобы освободить монастырь. Наверное, легче было бы начать с нуля. Через такие трудности пройти без упования на Бога, конечно, нельзя. Ему помогло то, что он возложил все свое упование на Господа и смело пошел по этому пути.

20 августа 2018 года исполнилось два года со дня смерти отца Всеволода. Была отслужена панихида, приехало много людей, чтобы почтить его память, так что Раифа — это памятник его деятельности, подвига и живой веры.

— Сколько сейчас монашествующих в монастыре? И много ли желающих войти в число братии?

— В настоящий момент в постриге 11 человек, вместе с послушниками 22. И хотя люди, желающие поступить в монастырь, появляются постоянно, остаются в обители весьма немногие. Многие впоследствии уходят, потому что монастырь, конечно, не для всех. Процесс внутреннего самоопределения является непростым, человеку нужно испытать себя. Для этого установлен так называемый послушнический искус, то есть время, в течение которого человек живет в монастыре без принятия монашеских обетов и испытывает себя, сможет ли он отречься от мира и остаться в обители.

На него смотрит братия, смогут ли они принять человека в свою семью, то есть идет процесс притирки и вхождения в жизнь монастыря. Многие через некоторое время понимают, что это не их путь: кто-то решает посвятить себя семье, у кого-то что-то не получается, а других что-то не устраивает внутренне. В среднем остается один человек, наверное, из двадцати. Повторюсь, процесс этот долгий и непростой.

Апостол Павел говорит: «Руки скоро не возлагай ни на кого...» (см. 1 Тим. 5:22), и хотя эти слова, обращенные к апостолу Тимофею, касаются рукоположения в священный сан, их с полным правом можно отнести и к пострижению в монашество.

— Наверное, приходит много мирян, не имеющих никакого представления о монашеской жизни?

— Да, приходят многие и приходят по разным причинам. Но чаще всего, конечно, это какие-то жизненные трудности. «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится» — гласит народная мудрость. Жизненные невзгоды, конечно, могут стать поводом, но не должны быть главной причиной прихода в монастырь, ведь самое главное — это любовь к Богу, желание духовной и монашеской жизни.

Для этого здесь есть все условия. Но ситуации бывают разные: кто-то приходит в монастырь с желанием остаться и не остается, кто-то приходит от каких-то трудностей и становится хорошим монахом. Пути Господни неисповедимы — совершенно разными жизненными путями человек приходит в монастырь. Это всегда загадка, за которой кроется тайна общения человеческой души с Богом.

— А как Вы сами пришли в Церковь?

— Я родом из Воронежской области, моя бабушка была верующей, родители были крещеными, но невоцерковленными. Однажды произошел трагический случай — мой отец едва не погиб, выжил чудом. После этого мама начала задумываться о Боге. Когда у нас в селе начали восстанавливать храм, мама стала преподавать Закон Божий в воскресной школе, пела в церковном хоре, была регентом. И я начал приобщаться к церковной жизни. Но всерьез задумался о Боге, когда учился в институте: читал духовную литературу. Прочел про Оптинских старцев, про трех монахов, убиенных в Оптиной пустыни в 1993 году в день Пасхи Христовой. Позже поехал в Оптину, некоторое время там жил и решил остаться. Окончив институт, сразу же уехал в Оптину.

— Что Вам дала Оптина пустынь?

— Оптина пустынь — это один из главных очагов духовной жизни России как дореволюционной, так и современной. Этот монастырь, прежде всего, известен благодаря традиции старчества. Феномен оптинского старчества во многом уникален, поскольку дар духовного руководства как бы передавался по наследству — старцы были преемниками друг у друга в течение ста лет: с начала XIX века и до революционных событий. В Собор старцев Оптинских входит четырнадцать святых, они составляли цвет Оптиной пустыни. За духовным окормлением и советом к ним приезжали и известные писатели, и члены царской фамилии, не говоря уже о простом народе. В XIX и начале XX века Оптина пустынь, несомненно, была одним из крупнейших духовных центров России. Таковым она является и в наши дни.

На излете советской эпохи Оптина пустынь была в числе первых возрожденных обителей, она была передана Русской Православной Церкви в 1987 году — накануне празднования 1000-летия Крещения Руси. В это время как раз произошло потепление церковно-государственных отношений, Горбачев встретился с Патриархом Пименом и членами Священного Синода, власти дали разрешение провести в 1988 году праздничные мероприятия в честь 1000-летия Крещения Руси. Одним из центров проведения торжеств стал московский Данилов монастырь, наместник которого архимандрит Евлогий — ныне митрополит Владимирский и Суздальский — и был направлен в 1987 году возрождать разрушенную Оптинскую обитель.

На сегодняшний день Оптина пустынь — один из самых многочисленных монастырей в России, в нем проживает более 200 насельников. Многие люди, которые стремятся к монашеской жизни, едут со всей России именно сюда, так как Оптина пустынь славится своими духовными традициями. Если попытаться в двух словах ответить, что такое Оптина пустынь, то можно сказать, — это старцы, это духовная жизнь, это сокровенная жизнь со Христом. И я, конечно, благодарен Богу, что Он привел меня именно в эту обитель, которая стала для меня школой духовной жизни.

Также по милости Божией ныне местом моего служения стала Раифа. Причем эти два монастыря даже внешне очень похожи. Когда я первый раз ехал в Раифу, дорога, которая шла через лес, поразительно напоминала подъезд к Оптиной пустыни. Такой же сосновый лес, такой же подъезд к монастырю, даже монастырские стены похожи. Оптина пустынь с одной стороны омывается рекой Жиздрой — здесь Раифское озеро. Для меня это было удивительно. В исторической судьбе этих обителей много общего. Например, Грузинский собор был построен в 1841 году на месте старого храма по благословению святителя Филарета (Амфитеатрова). Второй этаж храма был сделан под кельи для его покоев. Сюда он хотел уйти на покой, остаток жизни провести в уединении, в молитве. Для него даже был сделан специальный балкон, который выходил в храм. Он мог, не выходя из кельи, слушать службу, Божественную литургию, участвовать в богослужении. Именно по благословению этого архипастыря при Оптиной пустыни в 1821 году был основан Иоанно-Предтеченский скит, который и стал цитаделью старчества. Впоследствии, в 18281836 годах, святитель Филарет занимал Казанскую кафедру.

Как видим, один и тот же человек участвовал в судьбе и Оптиной пустыни, и Раифской пустыни. Кроме того, один из Оптинских старцев — преподобный Варсонофий (Плиханков) до поступления в монастырь, будучи военным, долгое время служил в Казани. Именно старец Варсонофий учил во всех, даже в самых мелких деталях жизни, учиться видеть Промысл Божий, благой и всесовершенный.

— Планируете ли Вы перенять какие-то традиции Оптиной пустыни?

— Конечно, мы будем стараться это делать. На мой взгляд, Оптина пустынь являет нам один из лучших образцов монашеской жизни в современной России. Совершенно очевидно, что на сегодняшнем этапе бытия православного монашества нужно делать упор именно на укрепление традиций духовной жизни. Об этом неоднократно говорил и Святейший Патриарх, и наш священноархимандрит митрополит Казанский и Татарстанский Феофан.

В годы патриаршества Святейшего Патриарха Алексия II (1990-2008) большинство обителей представляли собой строительные площадки. Тогда в силу объективных причин больше внимания уделялось чисто хозяйственным вопросам — восстановлению, ремонту, реставрации, хотя и, конечно же, важным, но все же внешним по отношению к содержанию монашеской жизни. Это было время восстановления материального потенциала монашеских обителей, создания условий для молитвы и монашеской жизни. Эта задача на сегодняшний день во многом решена, поэтому теперь пришло время наполнять эти восстановленные внешние формы внутренним содержанием, а для этого нужно делать акцент на духовной жизни.

Каких-то особых нововведений и новаций у нас нет, это обычный строй жизни православного монастыря. Прежде всего, это регулярное совершение богослужения и келейного правила. Это иноческое послушание, изучение Священного Писания, церковная дисциплина, жизнь по заповедям Божиим.

Особое внимание мы уделяем повышению образовательного уровня братии, о чем постоянно говорит и Святейший Патриарх, и наш митрополит. В этой связи по решению Высшего церковного совета в сотрудничестве с Казанской православной духовной семинарией мы разрабатываем учебную программу курсов для монашествующих, которые должны открыться в будущем году при нашем монастыре. Практически все монахи нашей обители, не получившие духовного образования, учатся на заочном отделении Казанской православной духовной семинарии.

У нас открыта библиотека духовной литературы с писаниями святых отцов, с учебной литературой, обновлен книжный фонд, создана электронная библиотека. Создан учебный класс, где братия может заниматься в свободное от богослужений и послушаний время. Отрегулирована келейная жизнь. Монахи, послушники и трудники распределены по духовникам, регулярно исповедуются, причащаются. Налажено пение на клиросе — у нас есть несколько составов певчих именно из братии, а также братский хор. В этом направлении мы будем, Богу содействующу, продолжать движение и дальше.

Кроме того, Раифа — во многом миссионерский монастырь. Он был создан в XVII веке как форпост для просвещения Марийского края и близлежащих территорий, и до сих пор он выполняет эту функцию. Люди приходят в монастырь, узнают о православии: кто-то впервые соприкасается в монастыре с миром веры, кто-то утверждается в ней. Раифа ограждена от шумного и многомятежного мира густым лесом и монастырскими стенами, но открыта ему как маяк духовной жизни, пристанище спасения страждущих душ.

Раифа очень известна. Множество паломников даже в будние дни посещают обитель, стремясь приобщиться к духовной жизни. Мы этому очень рады. Может быть, многолюдство немного и мешает живущим в монастыре и стремящимся к уединенному образу жизни инокам, но ради духовной пользы хотя бы одного человека, который придет к вере, все это можно потерпеть. Благодарю Бога, что Он приводит сюда людей.

— Раифская обитель имеет достаточно богатую историю, местами, увы, печальную. Монастырь долго восстанавливали. Какие у Вас планы относительно реставрационных работ?

— Монастырь разделил судьбу большинства обителей Русской Православной Церкви. В революционное лихолетье он, что называется, держался до последнего, но все-таки был закрыт в 1930 году.

Братия очень долго сопротивлялась нововведениям советской власти. В 1930 году несколько человек пострадали, они были прославлены в лике новомучеников и исповедников Раифских: Иов, Сергий, Антоний, Иосиф, Варлаам и Петр. Это шесть преподобных монахов Раифских, которые не убоялись смерти, не отреклись от своей веры и пошли путем исповедничества до конца, до мученической смерти за Христа.

В 1997 году они были прославлены в лике новомучеников. У нас есть их икона, ежедневно иноки обители поют им величание, прикладываются к иконе, обращаются за молитвенной помощью.

Монастырь после 1930 года использовался в различных целях: было здесь и отделение ГУЛАГа, и лагерь для военнопленных, и факультет Казанского лесного университета. В Грузинском храме были кинотеатр и клуб, на втором этаже находился спортзал, в Троицком соборе — самом большом здании монастыря — работал слесарный цех по изготовлению водяных центробежных насосов. Последние несколько десятилетий монастырь занимало спецучилище для трудных подростков. Во многих корпусах были размещены сотрудники спецучилища. В некоторых братских кельях находились камеры для заключенных.

Естественно, никакого ремонта храмов и зданий, наблюдения за территорией не было. Монастырь постепенно разрушался, и к концу советской эпохи пришел в совершенное запустение. Многие здания были разрушены полностью, от других остались только стены, а то, что еще не было разрушено, находилось в очень плачевном состоянии. Горы мусора, свалка...

Настоятелей, которые в 90-е годы пришли на эти развалины, в шутку называли игуменами-мусорщиками: первое время они просто были вынуждены разгребать завалы. Раифе в этом отношении повезло больше, чем многим другим монастырям. Обитель была открыта первой в Татарстане — это произошло в 1991 году. Другие монастыри ждали этого момента значительно дольше: Свияжский монастырь, Макарьевская и Седмиезерная пустыни открылись только в 1997 году.

Как я уже говорил, храмы и постройки монастыря были восстановлены достаточно быстро. Но если строительные технологии в ХХ веке шагнули далеко вперед и позволили в короткие сроки возродить былое благолепие обители, то «технологии духовной жизни» были забыты основательно — уже позже стало приходить осознание того, что процесс возрождения внутренней, духовной жизни монастыря будет долгим и кропотливым.

И тем не менее решение бытовых вопросов продолжает отнимать достаточно много времени и сил. За последние полтора года заменены практически все крыши храмов и корпусов, в этом году завершен монтаж собственной газовой котельной, полностью переложена теплотрасса монастыря, проведена большая работа по замене всех коммуникаций: и теплотрассы, и системы водоснабжения, но еще предстоит много работы по восстановлению и реставрации угловых башен, стен и в целом по благоустройству монастыря.

— Затронут ли изменения знаменитое Раифское озеро?

— Монастырь находится в уникальном природном месте, в центре Волжско-Камского биосферного заповедника, на берегу заповедного Раифского озера. Озеро — карстового происхождения, максимальная глубина на данный момент достигает 18 метров. Озеро и сам заповедник находятся в природоохранной зоне, поэтому животный и растительный мир удалось сохранить в естественном состоянии, не подверженном влиянию человека. В заповеднике у озера обитает много разных видов птиц, рыб, животных и млекопитающих. Многие из них занесены в Красную книгу, например, сокол-сапсан и орлан-белохвост — уникальные птицы, которые живут и гнездятся только в нашей местности.

Со стороны Раифского монастыря озеро облагорожено, недавно началось строительство деревянной купальни, где люди могли бы окунуться в его святые воды. Традиция устраивать купальни на святых источниках есть во многих монастырях. Надеемся, что она приживется и в Раифе.

— Озеро ведь уникально еще и тем, что в нем водятся лягушки, которые не квакают?

Это наше раифское чудо — по-другому не назовешь. Существует известное предание: когда монастырь появился, лягушки своим кваканьем мешали монахам молиться и настолько им надоели, что те попросили Бога им помочь. И Господь сотворил чудо: лягушки во всем озере замолчали и с тех пор больше не квакают. Это абсолютно реальная история, сам проверял — лягушки живут и не квакают. Рядом, буквально в нескольких сотнях метров, находится искусственный пруд спецучилища — там лягушки вовсю горланят. Многие пытаются объяснить это какими-то особыми природными условиями, говорят, что, мол, родники бьют, вода холодная, поэтому лягушки и молчат, — ничего подобного. Существует много подобных заводей, где живут лягушки и спокойно себе квакают. Это реальное чудо! Но нужно понять, что критерий чуда в православии заключаются в том, что Господь являет его ради спасения человека. Именно так произошло и здесь.

— В чем Вы видите возможности для развития паломнического потенциала монастыря?

— Много уже сделано, много делается, но еще больше, очевидно, предстоит сделать. В ближайшие месяцы планируется открытие музея истории Раифского монастыря, где будут собраны уникальные экспонаты: дореволюционные документы и фотографии.

В монастыре активно ведется издательская деятельность. Больше десяти лет существует издательский отдел. Ежемесячно выпускается газета «Раифский вестник», ежегодно — журнал «Раифский альманах», довольно серьезное издание, посвященное Раифе, истории Казанского края. Печатные издания обители неизменно вызывают интерес у паломников и гостей.

Недавно был полностью обновлен монастырский сайт, он стал более удобным в пользовании. Активно ведется работа в социальных сетях — у нас много подписчиков в «ВКонтакте», в «Инстаграме», выкладывается много информации об истории и сегодняшнем дне монастыря.

Сейчас мы снимаем небольшой видеофильм, который называется «Один день трудника монастыря». В нем рассказывается о повседневной жизни братии: как монахи и послушники молятся, как исполняют послушания, чем занимаются в свободное время. Надеюсь, этот фильм будет интересен в первую очередь молодым людям, которые интересуются монашеством.

Еще одна важная особенность Раифы — детский приют. Расскажите, пожалуйста, об этом воспитательном заведении.

Должен сказать, что традиционно при мужских монастырях детские приюты не создавались — это была прерогатива женских обителей. Но в ходе восстановления Раифской пустыни в лихие девяностые выяснилось, что вокруг огромное количество бездомных детей, которые никому не нужны. Монастырь не мог остаться в стороне, и во многом благодаря энергии и усилиям отца Всеволода был создан приют для мальчиков, который был всецело его детищем. Вопреки некоторым опасениям это начинание прижилось. Приют находится на полном обеспечении монастыря, здесь живут мальчишки в возрасте от 6 до 17 лет.

Раньше они учились в сельской школе, но с этого учебного года переведены в школу города Зеленодольска. С ребятами работают опытные педагоги, под руководством которых они изучают Закон Божий, церковное пение, церковнославянский язык. Ребята ведут активный образ жизни — участвуют в различных соревнованиях и олимпиадах по всей России, ходят в походы, ездят в летние лагеря — в этом году побывали и в Крыму, и в Сочи. У них есть спортзал, музыкальная комната, компьютерный класс и хорошая библиотека.

— Какое будущее для себя выбирают воспитанники?

— Нужно понимать, что приют — это не школа юного монаха. Это все-таки социальное учреждение, куда зачастую поступают дети из неблагополучных семей. Как правило, о высоких идеалах монашеской жизни на момент своего поступления в приют они не имеют никакого понятия. Наша задача — помочь им встать на ноги, определиться в этой жизни. Будущее ребята выбирают сами по своим наклонностям. Некоторые идут по духовной стезе, кто-то поступает в кадетские корпуса, военные учебные заведения, кто-то стремится получить светскую специальность, то есть дальнейшая жизнь у наших воспитанников складывается по-разному, исходя из их способностей. Бог каждому дает талант, который мы стараемся увидеть и раскрыть, помочь человеку дальше двигаться по тому пути, который он сам для себя выбирает. В этом отношении наши ребята ничем не отличаются от обычных детей в обычных семьях.

Большинство выпускников не забывают Раифу, приезжают в монастырь, ведь для них это родной дом. С удовольствием поют на клиросе, читают в храме. Мы регулярно общаемся, переписываемся или созваниваемся. Духовная связь между ними и обителью сохраняется всегда.

— В рамках празднования юбилея Грузинской иконы Божией Матери владыка Феофан освятил уникальную мозаичную икону. Расскажите, пожалуйста, о ней.

— Идея создания этой иконы возникла удивительным образом.

В монастырь приехало несколько девушек из творческой мастерской Анны Солнечной, которые освоили уникальную технику изготовления изображений из морской гальки и ракушек.

У них уже было несколько подобных работ — они делали мозаики к чемпионату мира по футболу, сделали изображение Болгара, несколько видов Казани. Выставка их работ прошла очень успешно, людям понравилось. И они решили сделать что-то для души, для монастырей, для храмов Казани и выбрали Раифский монастырь.

Мы начали думать, что можно было бы сделать, и сошлись во мнении, что раз в этом году празднуется юбилей Грузинской иконы Божией Матери, то нужно сделать именно ее. Долго выбирали место — им хотелось, чтобы это был природный объект, потому что делать образ будут из натуральных материалов. В итоге выбрали берег Раифского озера. Композиция удачно разместилась. Образ виден и при въезде в монастырь, и при выходе из ворот монастыря. Чтобы собрать деньги на это панно, мы объявили сбор средств на нашем сайте. Получилось уникальное изображение 3 на 4 метра.

— Как известно, иконописцы, работая над образом, следуют определенным канонам. Соблюдались ли они при создании мозаичного образа?

— Да, есть определенная традиция написания икон. Иконы — это не просто картины или какое-то художественное произведение. Икона — это окно в другой мир. И состояние иконописца в момент создания иконы очень сильно влияет на работу, поэтому древние иконописцы вели соответствующую духовную жизнь во время написания икон — держали пост, усиленно молились. Поэтому их изображения, их произведения, их иконы были такие одухотворенные. Дух автора в момент написания иконы очень передается произведению, поэтому наши мастера тоже решили держать пост. Они постились в течение месяца, посещали все службы, исповедовались, причащались. Я думаю, это также отразилось на их иконе.

У образа получился удивительный взгляд, который проникает в душу — очень теплый, нежный, подобный материнскому.

Изначально мы не планировали эту икону, но все получилось очень кстати и как раз к юбилею. В этом мы усматриваем особый Промысл Божий.

— Что Вы пожелаете паломникам, приезжающим в Раифу?

— Пожелание одно — почаще приезжать в монастырь и приобщаться к духовной жизни, для этого в обители есть все условия. Братия, которая живет в монастыре, по мере сил поддерживает духовный костер, и мы приглашаем всех погреться, отогреть свою душу, напитаться Божественной благодатью и приобщиться к жизни во Христе.

Для этого монастыри и существуют, исполняя свое высокое служение на Руси, слава Богу, уже более тысячи лет.