9 января 2023 года исполнился 131 год со дня преставления профессора Казанской духовной академии и Казанского университета, выдающегося ученого-востоковеда, переводчика, педагога, просветителя и миссионера Николая Ивановича Ильминского (1822—1891)
В заглавие данной статьи вынесен возглас на Литургии Преждеосвященных Даров, совершаемой в дни Великого поста, знаменующий ту онтологическую реальность, в которой все народы и все люди просвещаются спасительным светом Господа нашего Иисуса Христа. Народам Среднего Поволжья — кряшенам, чувашам, марийцам, удмуртам, мордве, а также многим другим народам нашего Отечества — свет Христовой веры принес Николай Иванович Ильминский, которого еще в дореволюционное время называли «Апостолом казанских инородцев».
В настоящее время собираются материалы для прославления Николая Ильминского в лике святых.
Николай Ильминский принадлежал к духовному сословию, он родился в семье протоиерея Иоанна Ильминского в городе Пензе 23 апреля (по новому стилю день рождения отмечается 5 мая) 1822 года. Как было принято в синодальную эпоху, дети священников готовились к церковному служению, проходили обучение в системе духовного образования. Николай Ильминский окончил духовное училище и духовную семинарию в Пензе, причем проявил значительные успехи в обучении. Первых по списку выпускников семинарии направляли для продолжения обучения в духовные академии с той целью, чтобы готовить будущий преподавательский состав для системы духовных школ. В год 20-летия Николая Ильминского, когда им был окончен семинарский курс, в 1842 году открылась четвертая духовная академия Православной Российской Церкви в городе Казани, так что не пришлось ехать в Петербург или Москву. Таким образом, Николай Ильминский стал студентом первого набора Казанской духовной академии, которая в годы его учебы не получила еще даже своего собственного здания. Набор в академию проводился не каждый год, а через год, аудитории и общежития студентов располагались в различных корпусах казанских монастырей или частных строениях. Жизнедеятельность Казанской духовной академии в первые годы после открытия в полной мере и весьма живо описана известным казанским церковным историком Петром Васильевичем Знаменским (1836—1917) как раз со слов студента первого набора духовной школы Н. И. Ильминского.
Несмотря на отсутствие собственного здания и бытовые неудобства, Казанская духовная академия с первых лет своего учреждения стала крупным научным и образовательным центром. Студенты академии получали блестящее образование не только в области церковной науки, но и по гуманитарным дисциплинам, становились известными учеными. Так, выпускник первого набора академии, в будущем многолетний ее ректор протоиерей Александр Владимирский (1821—1906), после окончания обучения в духовной школе был назначен профессором богословия, логики и психологии Казанского университета, а впоследствии деканом первого историко-филологического отделения университета, настоятелем университетской церкви.
Николай Ильминский проявил незаурядные успехи в учебе, особенно его привлекали изучение языков и востоковедение. Кроме традиционных для духовных учебных заведений древнееврейского, греческого, латинского и церковно-славянского языков, современных европейских языков, Н. И. Ильминский усердно изучал арабский, персидский и татарский языки. Для получения практических навыков владения татарским языком Н. И. Ильминский снимал квартиру в Старотатарской слободе Казани, а в период летнего отпуска путешествовал по деревням старо— и новокрещеных татар, собирая сведения об уровне их религиозности для Святейшего правительствующего синода.
Как преуспевший в языкознании он, еще будучи студентом, был привлечен к работе в комиссии по переводу Библии и богослужебных книг на татарский язык. Комиссию возглавляли профессора Казанского университета А. К. Казем-бек и Казанской духовной академии Г. С. Саблуков, при этом основную текстовую работу проводил студент и затем выпускник академии Н. И. Ильминский. Переводческой комиссии была поставлена задача подготовить к изданию качественный перевод книг Священного Писания, Часослова и иных богослужебных книг на татарский язык. Перевод был осуществлен, большое количество книг были изданы в начале 1850-х годов, но данный труд имел небольшой миссионерский успех в силу неверного изначально целеполагания. Дело в том, что письменность «тюрки» на основе арабского алфавита не была знакома старокрещеным татарам, простым городским и сельским жителям, а принятый за основу татарский язык с большим количеством арабизмов и персизмов был им непонятен. Таким образом, профессионально сделанный перевод был непригоден для большей части своей целевой группы, а те из татар, кто мог читать татарские тексты на «тюрки», не были расположены к принятию православия. Но молодой выпускник духовной академии Николай Ильминский приобрел здесь бесценный опыт организаторской, переводческой, редакторской, издательской работы, пригодившийся ему в будущем при организации миссионерских переводов для народов Среднего Поволжья.
В качестве получения дополнительных знаний в области востоковедения и навыков владения арабским, персидским и турецким языками, выпускник Казанской духовной академии Николай Ильминский по распоряжению Святейшего правительствующего синода был командирован в заграничную командировку на Ближний Восток. Это был первый опыт заграничных стажировок выпускников системы духовного образования, без чего не мог совершиться расцвет церковной науки в России. Николай Ильминский побывал в Турции, Египте, Палестине, Ливане, и вернулся уже крупным ученым-ориенталистом. Ему было поручено развивать востоковедение в Казани в духовной академии, а затем и в университете, но Николай Иванович целиком и полностью отдал свои знания и таланты другому служению — православной миссии.
Н. И. Ильминский прославил Казанскую духовную академию, стал одним из самых известных и узнаваемых ее профессоров. Следует отметить, что уровень образования в духовной академии синодальной эпохи был весьма высоким. В академиях преподавали предметы как церковной науки, так и общего гуманитарного цикла. К примеру, изучение языков было поставлено так, что студенты и выпускники на приличном уровне знали языки Библии — древнееврейский, греческий, латинский, один или два современных европейских языка, а Николай Ильминский дополнительно изучал арабский, персидский, турецкий и татарский языки и весьма в этом преуспел. Но все же Казанская духовная академия, вполне соответствуя уровню других академий в церковной и гуманитарной научных сферах, имела свою особенность — востоковедение. Даже расположение духовной академии в Казани было обусловлено близостью к научным центрам ислама, а также возможностью готовить специалистов в области противодействия старообрядческому расколу, язычеству, буддизму и другим религиям, распространенным в восточных частях Российской Империи. Именно Николай Иванович Ильминский явился основоположником научной школы востоковедения и миссиологии в Казанской духовной академии.
Востоковедение было представлено как в виде теоретических разработок — научном переводе и изучении Корана, мусульманского богословия, шариата, истории ислама, арабского, персидского, турецкого и татарского языков, так и в виде практического востоковедения — развития православной миссии среди носителей восточного самосознания, восточной культуры, и касалось это не только и не столько мусульман, сколько народов, традиционно сохранивших языческие верования. Наивысший расцвет православной миссии в Казанском крае был достигнут в распространении миссионерско-просветительской системы Н. И. Ильминского при содействии православного братства во имя святителя Гурия Казанского и Православного миссионерского общества.
В чем была основная сложность проведения миссии в Российской Империи среди нерусских народов в середине XIX столетия? Было необходимо преодолеть языковой барьер, раскрыть православие для нерусских народов, а также преодолеть некоторые формальные препоны синодальной системы. Исторический опыт православной миссии Русской Церкви, а именно проповедь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, святителя Стефана Пермского, преподобного Германа Аляскинского, преподобного Макария Алтайского, святителя Макария Московского, святителя Иннокентия Московского, равноапостольного Николая Японского и многих других, доказывает, что преодоление языкового барьера способствует скорому пониманию Священного Писания, православного богослужения, проповеди, а также осознанному принятию христианства.
Данная миссионерская методика была актуальна и для народов Среднего Поволжья в XIX веке. Появлению эффективных миссионерских переводов должна была предшествовать масштабная научная работа по разработке письменности и библейско-богословской терминологии. В этом Н. И. Ильминский сумел применить свои знания, полученные в период обучения в духовных учебных заведениях, а также приобретенные в ходе заграничной командировки и в период работы в переводческой комиссии навыки для создания письменности на основе кириллицы для кряшенского языка, а затем и других языков народов Среднего Поволжья. Именно Н. И. Ильминский стал инициатором переводов, переводчиком и редактором переведенных текстов, издателем просветительской и миссионерской литературы.
Система Н. И. Ильминского проводилась в жизнь через просвещение, а именно через народные школы. Ее особенностью было преподавание на родном языке, причем русский язык изучался наряду с другими предметами начальной школы, и достаточно успешно. Количество школ в деревнях постепенно увеличивалось, а учителями в них становились юноши и девушки из кряшен, чувашей, марийцев, удмуртов, мордвы и других народностей, выпускники центральных городских школ. Позднее, с подачи Н. И. Ильминского, Министерство народного просвещения открыло в Казани специальное учебное заведение для подготовки школьных учителей — учительскую семинарию, — и сам Николай Иванович стал его первым директором. Получив образование и освоив в достаточной степени русский язык, представители нерусских народов Среднего Поволжья получили возможность становиться учителями, врачами, инженерами, представителями других специальностей, поступать в средние и высшие учебные заведения. Таким образом формировались национальные интеллигенции, интеллектуальная элита данных этносов, что является весьма важным процессом для сохранения самобытности малых народов. Не станет преувеличением сказать, что последствия формирования национальных элит показали себя с положительной стороны уже в течение всего ХХ столетия и способствовали возрождению их национального и религиозного самосознания в наши дни. Н. И. Ильминский сделал много для развития грамотности и знакомства с русским языком малых народов Российской империи, благодаря чему они стали полноценными гражданами общего для всех Русского Отечества, при этом сохраняли свою национальную самобытность, свою культуру, свой язык.
Сын пензенского протоиерея, Николай Ильминский вскоре после окончания духовной академии вышел из духовного сословия и не принимал священный сан, при этом оставался всю жизнь глубоко верующим христианином, неуклонно во все праздничные и воскресные дни посещавшим храм и приступающим к церковным таинствам. В синодальную эпоху профессора духовных академий имели достаточное материальное обеспечение, чтобы всецело посвятить себя научной и преподавательской деятельности. При этом весьма малое число академических профессоров были в сане, обязательным принятие священства было для ректора и инспектора духовной академии. Священный сан подразумевал совершение богослужений в храме, иные епархиальные послушания, то есть зависимость от епархиального начальства и отсутствие выходных дней. Поэтому профессора академии предпочитали, что называется, оставаться в светском костюме, их образ жизни был близок к профессору университета или чиновнику соответствующего ранга. При подробном изучении биографии Николая Ивановича Ильминского, его взглядов на богослужебную и духовную жизнь, приходим к выводу, что Николай Иванович ни в коем случае не тяготился, ни тем более пренебрегал священническим служением, наоборот, призывал своих воспитанников стремиться к священству для скорейшего распространения православия, но для себя полагал лучшим оставаться мирянином для всецелого использования собственных знаний и умений в деле православной миссии.
Многие ученики Ильминского из числа малых народов, получившие образование в национальных школах, и сами уже бывшие школьными учителями, со временем становились священниками и совершали приходское служение на родном языке. Этот этап проведения миссии также положительно проявил себя в истории распространения православия в пределах Русской Церкви: должно быть сформировано поколение духовенства, которое на родном языке и в доступной форме будет проповедовать Евангелие и совершать церковное служение. Таким образом, вера Христова будет органично распространяться как бы «изнутри», исчезнет отношение к православию, как к «русской» вере, возвысится духовность в народе. Свидетельством последнего стал тот факт, что в последней четверти XIX столетия в Среднем Поволжье появляются марийские, чувашские, кряшенские монастыри. В русских православных монастырях представители малых народов могли чувствовать себя несколько обделенно при выполнении богослужебных и трудовых послушаний, но среди единоплеменников таких сложностей не возникало. К тому же национальные православные монастыри в Казанском крае становились значимыми миссионерскими и просветительскими центрами своих народов, при них открывались школы и ремесленные училища.
Однако, появление духовенства из числа малых народов Казанского края в реалиях синодальной эпохи было затруднено формальными препонами: в сан священника рукополагали выходцев из духовного сословия обязательно получивших духовное образование. Понятно, что выходцы из миссионерско-просветительской системы Н. И. Ильминского этим критериям не соответствовали, и требовалось приложить усилия для преодоления данного бюрократического барьера. Здесь открывается еще одна удивительная черта личности Н. И. Ильминского — умение выстраивать деловые и личные отношения с государственными чиновниками (в частности, с обер-прокурором Синода К. П. Победоносцевым), архиереями епархий Среднего Поволжья, попечителями учебных округов, меценатами, культурными и общественными деятелями. В вопросе возможности рукоположения в священный сан представителей малых народов Н. И. Ильминскому удалось добиться разрешения Святейшего правительствующего синода и согласия епархиальных архиереев, при условии успешной сдачи ставленниками экзаменов на знание русского языка, основ православной веры и богослужения. Н. И. Ильминский справедливо считал, что необходимо повсеместно вводить православные богослужения и проповедь на родном языке, что является весьма эффективным миссионерским средством. И действительно, увеличение количества приходов, в которых богослужения совершались на родном языке выходцами из этих народов, способствовало воцерковлению целых народов.
Миссионерско-просветительская система Н. И. Ильминского имела видимый успех благодаря тому, что была хорошо продумана и сбалансирована. Изучая наследие Н. И. Ильминского, его отношение к делу жизни, которому он посвятил себя — миссии и просвещению народов Казанского края — вырисовывается портрет настоящего патриота Русского Отечества, сына Церкви Христовой. Через десять лет после кончины Н. И. Ильминского в 1901 году в Казанской духовной академии была учреждена специальная стипендия его имени за труды в области православной миссии. Имя Николая Ивановича было известно среди подвижников благочестия XIX столетия, существуют свидетельства о почитании его как угодника Божия среди малых народов Казанского края еще в дореволюционную эпоху.
В 2000 году был инициирован процесс прославления Николая Ильминского в лике святых. Этот процесс не может быть быстрым, поскольку предполагает, кроме подготовки подробного жизнеописания, составления молитвословий, сбор сведений о почитании святого. Данные материалы собираются в комиссии по канонизации святых Казанской епархии.
Николай Ильминский — человек праведной богоугодной жизни, все свои таланты, знания, умения он отдал миссии и просвещению простых людей, руководствуясь большой любовью, которая жила в его сердце.
Протоиерей Алексий КОЛЧЕРИН, главный редактор журнала «Известия по Казанской епархии», заведующий отделением магистратуры Казанской православной духовной семинарии, доктор церковной истории
