Фрагмент статьи архиепископа Харьковского и Ахтырского Антония (Храповицкого) «Где всего сильнее сказалось у нас немецкое засилье», перепечатанной «Известиями по Казанской епархии» из журнала «Пастырь и паства» (№15-16) за 1917 год.
Церковный закон о патриаршестве излагается прежде всего в 34-ом правиле святых апостолов, которое гласит следующее: «Епископам всякаго народа подобает знати перваго из них и признавати его, яко главу и ничего, превышающаго власть их, не творить и без его разсуждения; творить же каждому только то, что касается до его епархии, и до мест к ней принадлежащих. Но и первый ничего не творит без рассуждения всех. Ибо тако будет единомыслие и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец и Сын, и Святый Дух».
То же требование излагается в 9-ом правиле Антиохийского Собора: «в каждой области епископам должно ведати епископа, в митрополии начальствующего и имеющего попечения о всей области, так как в митрополию отовсюду стекаются все имеющие дела и т. д., и чтобы прочие епископы ничего особенно важного не делали без него по древне принятому от отец наших правилу» и пр.
Этот закон церковной жизни, как и прочие каноны, приводится в современных сочинениях, как чисто формальное требование административного порядка, а между тем он заключает в себе весьма ценную нравственную или церковную идею. Жизнь церковной общины не подобна жизни обществ государственного строя: она заключается не в осуществлении народами своих прав, а в совместном совершении своего спасения. Совместность же этого подвига бывает: 1) чисто духовная — духовное единение со всею Церковью живущих на земле и отшедших и 2) духовно бытовая, связанная с цельным бытом прихода ли, провинции ли или целого народа, смотря по тому, в сколь широком размере или, выражаясь по-современному, масштабе развивается здесь или там общественный быт. Весь этот быт должен быть освящен церковным началом, весь он должен быть поставлен в связь с местною церковною жизнью и проникнут ее молитвою, ее богословским и нравственным учением и ее пастырским попечением, а потому, для каждой такой бытовой территории должен быть поставлен один главный пастырь. Почему один? Для людей церковных переживаний и совершающих свое спасение не словом, но и делом ответь здесь совершенно понятен.
Единство главы Поместной Церкви связано с единством подвига церковной общины. Жизнь Церкви есть жизнь училища благочестия. Но в таком училище не просто учат церковных людей, а пасут, и их общество называется паствой. Пасение же сего общества производится не только словом и примером, но тем таинственным, благодатным вмещением в свое пастырское сердце всей общей жизни пасомых, посредством которого в них вливается Божественная благодать через сердце пастыря, состраждущее людям (2 Кор. 6, 11—13). Пастырь имеет себе в этом смысле соработником Бога, т. е. сотрудником и подражателем Искупителя Христа, Который не иным чем, а именно Своею вечною сострадательною любовью вливает в души подвизающихся свою духовную благодатную силу для подавления страстей и восхождения к совершенству, как читается в молитве ко святому причащению Святого Симеона, Нового Богослова: «милостию сострастия тепле кающияся и чистиши, и светлиши, и света твориши причастники, общники Божества твоего соделоваяй независтно» (Ср. 2 Кор. 3, 9).
Один духовный отец каждого христианина может вмещать в себе и за него и с ним переживать его духовную борьбу; один епископ может носить в своем сердце жизнь общины, обогащенной полнотой всех благодатных таинств, ибо полнота и полноправие общины определяется именно полнотой благодатных священнодействий, в ней совершающихся, т. е. обновлением ее вновь поставляемыми пастырями и вновь освящаемыми храмами. Обладающая такими полномочиями, такой полнотой даров Божиих, община именуется епархией, и тоже возносится к Богу из сердца одного духовного отца ее отцев, т. е. епископа. Однако, полнотой освящающих тайнодействий община эта не вполне обособляется от подобных же соседних областей, но вместе с ними заодно проникает благодатным освящением и более широкие, хотя и менее глубокие отрасли общественной жизни, племенные, научно-образовательные, борьбу с племенными заблуждениями, местными ересями и проч. Чем больше среди соседних епархий возникает сотрудничества в этом духовном воинствованин и делании, тем крепче намечается нужда в еще более широком сердце лучшего архипастыря, который бы имел попечение «о целой области». С усилением же начал жизни общегосударственной, когда последняя выражается не в том только, чтобы собирать со всех областей подати и войско, предоставляя им во всем прочем ведаться собственными силами и разумом, — когда она подчиняет своей общей регламентации все стороны жизни — управление, торговлю, образование, суд, хозяйство городов и сел, искусство и проч.: вот тогда, при неизбежности и бытового объединения жизни такой страны, как например, современная Россия, особенно нужен общий пастырь для нее, которого бы прочие епископы почитали, как главу. Нужда эта не столько в широте и силе его власти, сколько именно в том, чтобы объединённая жизнь народа объединилась и в одном сердце пекущегося об его спасении, пастыря-патриарха.
