Наступил праздник Троицы. Переступая порог храма, человек оказывается в атмосфере жизни. Мы стоим и молимся в окружении природы. Аромат зелени в ее большом количестве создает вокруг нас ощущение ликования мира, его победу над бренностью осени, над законом смерти. Это знак вечного лета нашей земной жизни, жизни, облагодатствованной Пресвятой Троицей.
Возможно, многие в этот день задумаются: а почему Имя нашего Бога — Троица? Почему именно в христианстве понадобилось говорить о Боге на языке логически непримиримых понятий — Троица Единая и Нераздельная. Ведь если Троица, то не Единая, а если Нераздельная, то уже и не Троица. Такую логику диктует нам наш разум. Поэтому-то святитель Василий Великий, как никто другой понимающий всю сложность троического богословия, молится в коленопреклоненной молитве: «Дух премудрости Твоей моим подаждь помышлением, Дух разума безумию моему даруй…». Да, надо признать, что наши доводы перед неизмеримостью Божественного разума сродни безумному лепоту младенца. Однако, и устами младенца глаголется Истина, если только под Истиной понимать Духа премудрости, вещающего в избранниках своих.
Можно остаться младенцем духа, а можно возрасти в благодати Божией. Так возросли Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и многие другие, оставив позади мудрость Аристотеля и Платона. Это никак не принижает великих античных философов, но глупо было бы спорить с тем, что именно благодаря вышеназванным святым отцам идеи Аристотеля живут в веках, а не просто пылятся в запасниках разнородных философских идей на злобу дня. Когда-то вдохновлялись Аристотелем, когда-то Кантом, но именно Церковь восприняла идеи Аристотеля один раз на всю жизнь и вдохнула в них новое содержание. Именно в учении о Троице встретились Аристотель и Христос, разум человеческий и Божественный создали удивительную симфонию посредством подвига веры и мысли святых отцов IV столетия.
В первую очередь важно понять, что учение о Троице нам даровано, но не нами выработано. Учение о Троице — предмет Божественного откровения. В Евангелии Господь ставит своих учеников перед невероятно сложной задачей — принять краеугольную фразу Евангелия «Я и Отец — одно» (Ин. 10:30). В этих словах ощущается присутствие как общности, так и различия между Христом, как Сыном Божиим, и Богом Отцом. Утверждение, что есть Я и Отец, говорит о различии двух субъектов, а вот под словом «одно» понимается не просто сходство или подобие, а именно общность природы. В этом же Евангелии идет речь и о Духе, который будет послан от Отца во имя Христово. Роль Духа настолько широка в повествовании Евангелиста Иоанна, что лишить Его Божественного статуса просто невозможно. Самое главное, что Дух назван Утешителем. А если Христос Бог, то кто может утешить учеников после утраты возможности видеть Спасителя? Ответ очевиден. Только сам Господь Духом своим. А если Своим, то значит таким же божественным. При этом недостаточно, чтобы Дух был лишь безликой божественной силой. Личность познается лишь через Личность. Личность Отца познается в Личности Сына, а Личность Сына в Личности Духа Святаго, ибо «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. 12:3). Сам Господь Иисус Христос ставит в один ряд и Отца, и Сына, и Святого Духа, призывая своих учеников учить и крестить народы во имя всей Святой Троицы (Мф. 28:19).
Таковы основы фундаментального христианского учения о Боге. В течении долгого времени они дозревали в церковном сознании. Наличие ересей до IV столетия говорит о том, что люди думали и задавались вопросами. Как примирить в Боге общность и различие? Как мыслить Троицу так, чтобы не уклониться в многобожие? И вот здесь святые отцы обратили внимание на Аристотелевский ход мысли. Вопрос, который волновал античного мыслителя был далек от религиозных изысканий. Аристотель был в первую очередь философ и занимался рассмотрением мира в целом или, говоря философским языком, «сущего». Как возможно многообразие мира? Как отличать вещи внутри одной природы? Есть природа дерева, но есть ли какой-то принцип для распознания конкретного дерева среди деревьев как таковых? Да, с одной стороны каждое дерево обладает разными свойствами. У одного фактура одна, у другого иная, разная ветвистость и т.д. Однако, этого не достаточно, т.к. свойства могут повторяться. Это более понятно на примере людей. Нельзя сказать, что Маша иная, чем Даша, только потому, что у нее волосы короткие, а у Маши длинные. Такое заявление будет абсурдным. Нужна совершенно особая категория, которая бы позволила окончательно разделить двух носителей одной природы. Такой категорией в трудах Аристотеля выступило понятие «ипостась», что в переводе означает подлежащее. Можно сказать, что ипостась — это самобытное существование в рамках одной природы. Ипостась не смешивается с природой, но обладает всеми ее свойствами. По словам самого Аристотеля, «сущность или природа не принадлежит к тому, что находится в ипостаси». Ипостась и природа с одной стороны разнородны, с другой тесно связаны. «Нет природы без ипостаси» — сказал Аристотель, и эта фраза стала золотой формулой христианской богословской мысли.
Каким же образом святые отцы облекли Божественное откровение в одеяние Аристотелевской философии? Ответ здесь до гениальности прост. Если Аристотель прилагал понятие ипостась ко всему вокруг, то отцы Церкви запретили употреблять данный термин по отношению к чему бы то ни было, помимо Бога и человека. В Боге ипостасями или личностями обозначили Отца, Сына и Святого Духа, а природой или сущностью их общие божественные свойства. Вот и получилось, что мы покланяемся Троице Единосущной и Нераздельной, Трем лицам в одной божественной природе. В свою очередь человек стал осмысляться как личность именно благодаря богословским прозрениям IV столетия.
Однако, на этом не оканчивается погружение в тайну всех тайн. Решив проблему понимания Троицы, святые отцы задумались о том, к чему нас призывает Господь через такое возвышенное откровение о себе. «Святым Духом всяка душа живится, и чистотою возвышается, светлеется Тройческим единством» — читаем мы степенну 4-го гласа в Охтоихе. Автор этих строк, преподобный Иоанн Дамаскин, увидел в Божественной Троице икону единства всех в Божественной любви. Чем Бог является по природе, тем человек должен стать по благодати. Праздник Троицы или Пятидесятницы говорит нам о даре безусловной любви в Духе Святом. Благодаря этому дару родилась Церковь, и мы верим, что придет время, когда мир и Церковь станут едины и всякое дыхание прославит Отца, и Сына, и Святого Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную.
