И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бессмертный — речь.
Иван Бунин
Сейчас уже совершенно очевидно каждому думающему и неравнодушному к своей стране человеку, что мы живем во время всеобщего культурного обнищания и бедности духа, во время, когда рынок не считается с культурой, если она не коммерческая и не приносит прямую финансовую прибыль.
Ситуация в начале прошлого века в России во многом была сходна с нынешней. И начало XX века, и начало XXI — суть явления одного порядка. На переломе любых эпох особенно ощущается надлом, повреждение некой культурной целостности стран. Вот так и в России: культурная перезрелость, которая проявилась в хаотичном плюрализме творческих процессов, породила на редкость примитивную культуру. И совершенно правы те современные ученые, которые считают, что слишком разнообразная и разноликая культура — верный путь к угасанию истинного культурного творчества, путь к исчезновению живой души из культуры и превращение ее в бесконечную игру духовно неприкаянных и болезненных форм.
На фоне этой ситуации уже ставшее часто употребляемым слово индифферентность (от лат. indifferentis — безразличный), равнодушие, безучастность, — отражает наиболее гибельное состояние современного духа. Духовно-нравственная индифферентность пострашнее терроризма, голода, стихийных бедствий. А поскольку разрушена ценностная иерархия в среде нашего народа, это самое безразличие современного читателя приводит к творческой вседозволенности автора, для которого мотив самовыражения, помноженный на коммерческую выгоду, является основным. Диагноз современной культуры — болезнь переизбытка текстов при отсутствии главных текстов.
Наиболее уязвимыми в этой ситуации оказываются дети — наше будущее, наша опора: деформируется их языковое чутье, языковой вкус определяется скорее модой, чем красотой, правильностью и уместностью речи. А язык, как известно — это душа народа. Всех неравнодушных людей сегодня в той или иной степени волнуют проблемы экологии. Как правило, речь идет о загрязнении воды и воздуха, рек и морей, полей и лесов. Академик Д.С. Лихачев расширил понятие экологии, поставив проблему экологии духовной культуры. И если во все времена существовала проблема экологии языка, то в наше время эта проблема, бесспорно, подошла к своей критической отметке. Немного этимологии для конкретизации определения. Слово «экология» составлено из двух греческих слов: oikos и logos. Первая часть означает дом, родина, отсюда и более широкое современное значение: среда обитания. Вторая часть многозначна, обозначает: слово, понятие, мысль, определение, речь, учение. Экология может трактоваться как домостроительство, как родное слово, домашняя речь или словесная (языковая) среда обитания. Действительно, человек живет и работает, взаимодействуя с другими людьми в определенной языковой среде. Мы пользуемся, «дышим» результатами нашей речевой деятельности. Народ — среда обитания языка. А язык — незаменимое, надёжнейшее средство живой связи поколений, мощнейший фактор единения, консолидации нации.
Можно без преувеличения сказать, что личностные качества человека есть суммарный результат качеств той речевой среды, в которой он воспитывается, живет и работает. Чистота речевой среды обитания отдельного человека и всего народа не менее важна, чем чистота самой природной среды.
Педагогам, ученым, просто неравнодушным и совестливым людям необходимо осознать, что сейчас Россия ведет тяжелейшую борьбу за сохранение своей идентичности. Россия — не Запад и не Восток, а особая цивилизация. Но сейчас, увы, она дальше от этой цели, чем когда бы то ни было. Нас буквально растворяет чуждый нам образ жизни. И поистине страшно, что превращение великого народа в массу материально озабоченных индивидов произошло за каких-то 15 лет глобализации.
В одном из докладов заместитель главы Всемирного Русского народного Собора В. Ганичев сказал хорошую фразу: «У России во все времена была задача перед всем миром — задача сохранения на планете культурного слоя». И еще: «Если государство желает выжить, оно неизбежно вынуждено будет строить свою жизнь на культурном слое высокого образца, не потакая низменному рыночному, создавая издательства с государственной поддержкой лучших писателей, пропагандируя и поддерживая классическую музыку, школу национального пения, художественный реализм в искусстве». Но с помощью чего, каких орудий и инструментов наша нация может строить и охранять культуру от воинственного невежества?
Этот инструмент — родной великий русский язык, «священная духовная скрепа русской цивилизации» (В. Ганичев), без которой нас просто не было бы, этот «язык-мост», «сакральное удерживающее начало», язык собирания и взаимного культурного обогащения.
И все-таки кто-то может задать вопрос: но почему язык, да еще русский? И задать этот вопрос будет иметь полное право в современной ситуации, когда на рыночном и образовательном поле современной российской жизни над родным языком довлеют другие языки.
Доктор исторических наук Н. А. Нарочницкая рассказывала в одном интервью, что прожила и проработала в Америке восемь лет и именно так стала убежденным славянофилом, глядя на стерильное мышление американцев, удивительное упрощение ими общей картины мира. Такая заземленность и рациональность, которую организовало американское общество, считает историк, ведет к дебилизации людей. И как писал один американский философ: «Я вижу перед собой огромные толпы людей, суетящихся и тратящих время в мелких радостях, в мелких и пустых занятиях, а над всем этим возвышается всевидящая власть, которая заботится об удовлетворении каждой потребности, но идеологически удерживает сознание в младенческом состоянии». Н.А.Нарочницкая делает верный вывод, что таким образом «создаются порабощенные нации, не способные анализировать свое прошлое, настоящее и будущее, а значит, не способные осознать ни свои национальные интересы, ни ценность исторического бытия своего народа». Так почему русский язык? Потому что именно в России сейчас решается, каким будет будущее не только для русского народа, не только для Православия, но и для Европы как явления мировой культуры, об упадке которой говорят европейские интеллектуалы, немецкие философы. Потому что русский народ наиболее пассионарен во всей европейской цивилизации, и поэтому наша страна единственная, где идет еще спор по главным вопросам: «Для чего пришли в этот мир? Что нужно сделать, чтобы мой ближний перестал так страдать? Что оставим после себя?» А если такие вопросы задаются, значит дух народа еще жив. И пока это так — Господь будет продлевать наши дни и мир найдет силы преодолеть демографические, геополитические и духовные вызовы нашего времени. Действительно, научимся ли мы мерить собственную жизнь своим, а не чужим аршином, сможем ли преодолеть комплекс культурной неполноценности? Только вдумайтесь: Соединенные Штаты моложе нашего Большого театра, но сколько национальной гордости за свою державу у американцев, как любят они говорить о своей «истории» и великих достижениях! А мы забываем, что за нашими плечами пласты высочайшей духовности и святости предков, величайшие победы, которые и не снились американским завоевателям. Трудно себе представить, какой бы национальный подъем испытали западные соседи, будь не у нас, а у них национальным достоянием гении Пушкина, Достоевского, Гоголя, Лермонтова, Есенина… Недаром говорят, что русский язык — язык Пушкина, а если еще вдуматься, что у того же Пушкина в роду 12 святых по прямой линии и 20 — по боковым… Недаром писатель И. Шмелев советовал нам из далекой эмиграции читать Пушкина и Евангелие — не просто книги, но кладези чистейшего языка и Духа.
В одной своей проповеди 1945-го года святитель Лука (Войно-Ясенецкий), в то время уже выдающийся врач и хирург, ученый, автор многих научных трудов по медицине, сказал: «Надо вам знать, что сила человеческого слова огромна. Ни одно слово, исходящее из уст человеческих, не теряется в пространстве бесследно…ибо в слове содержится великая духовная энергия — или энергия любви, или, напротив, богопротивная энергия зла. Это знают все физики относительно энергии материальной, которая во всех видах своих не теряется. Энергия духовная тоже никогда не исчезает бесследно, она распространяется повсюду, она действует на всех…Если царит в душе народа духовная зараза, исходящая из уст неправедных, то злая энергия пустых, гнилых слов разрушает град не только в духовном, но и физическом отношении».
Интересное наблюдение сделал писатель Василий (Фазиль) Ирзабеков и изложил в своей книге «Тайна русского слова», человек, истинно болеющий за весь тот беспредел, который совершается с нашим родным языком. Он отметил, что мы редко задумываемся, что обозначает привычное для нас словосочетание Святая Русь. «Мы произносим его как нечто само собой разумеющееся — а почему, собственно? Приходилось ли вам слышать о святом Казахстане, святой Эстонии, Америке, Франции, Китае, Мадагаскаре, Австралии? Можно продолжать этот ряд бесконечно долго, не находя убедительного разъяснения загадочному феномену». И действительно: Россия среди всех стран страна особая. Только русский человек не мыслил себе без Бога подлинной жизни. И хотя во все времена во всех государствах люди отдавали жизнь свою за родную землю, Россия среди них все равно страна особая, ведь во все времена идущие на нее войной шли против Христа, образ которого пусть незримо, но все же пребывает в сердце каждого русского человека. Без таинственного сплетения двух начал: русского языка и православной веры русскому человеку состояться невозможно. И о том, что происходит с русским человеком, отлученным от этих двух начал, и про которого с болью воскликнул когда-то Достоевский: «Русский человек без Бога — дрянь», свидетельствует вся наша национальная история.
И именно поэтому нам сейчас очень важно проторить свою личную тропинку в православный храм, где национальная идея имеет место быть уже третье тысячелетие. Не случайно для истинно верующего человека так святы эти понятия: вера, Родина, семья. А о какой еще национальной идее может идти речь? Действительно, мы порой не замечаем, каким сокровищем обладаем. А вот иностранцы, изучающие наш язык, способны подмечать это. В частности, один епископ, европеец, сказал, что мы, русские, очень счастливые люди:
Но вот не в пример остальным народам мы мало бережем это свое сокровище. Мы, похоже, до конца не осознали, какими кладезями владеем, как сказочно богаты благодаря нашему языку! Не понимаем также, что эти кладези, увы, исчерпаемы, потому что по духовным законам отнимается то, что не ценится. И нам, живущим сейчас в доселе невиданной духовной оккупации, просто не простят наши потомки, если мы не попытаемся хотя бы сохранить, не говорю теперь преумножить, — наше сокровище: великий Русский Язык!
Общее направление к спасению нашего языка, а значит, и нашего народа, и, наверное, человечества в том, чтобы найти противодействие поверхностному восприятию слова. Найти путь к слову, сохранившему первородный смысл, к слову, вмещающему исторический опыт поколений, освящённому личностным, сердечным движением к Истине.
Успешное решение этих задач будет напрямую зависеть от того, как эти вопросы впишутся в духовно-нравственные параметры самобытной цивилизации, которую представляют из себя Россия и весь русский мир.
Самобытность русского национального характера, исходит из утверждения, что Россия — это живой единый организм: географический, стратегический, религиозный, языковой, культурный, правовой, государственный, хозяйственный и антропологический. И. А. Ильин определяет сущность русской идеи как свободную и предметную созерцающую любовь и определяющуюся этим жизнь и культуру. Задача русского народа — «следовать этой идее со всей своей творческой силой, беречь свою духовную природу, не искажать своего духовного лица искусственно пересаживаемыми чертами». При этом он утверждает, что другой народ, находясь в географическом и историческом положении русского народа, был бы вынужден идти тем же самым путем.
Что же сейчас происходит с русским языком? Засилье варваризмов, повальная замена родных слов иностранными, чем нам, по сути, методично вбивают в подсознание мысль о том, что наш-де национальный язык не поспевает за стремительно развивающейся цивилизацией. В российских фитнес-центрах вы не услышите русских мелодий, и многим даже в голову не придет вопрос: а, собственно, почему? Почему учителя и родители не говорят своим детям, что мат — это хула на собственную мать и на Богородицу, которая своим омофором в период неистовства тевтонцев и фашистов покрывала наш народ? Неужели никто не знает об этом? Я застала еще то время, примерно в середине 80-х, когда в электричке мужчина призвал извиниться группу развязных молодцев, выражавшихся на весь вагон. Он сказал: «Как же вам не стыдно перед женщинами и детьми!» И этим ребятам стало действительно стыдно. Как давно, кажется, это было и как было бы здорово, если бы все мы и в самом деле испытывали шок, услышав матерную ругань.
Данные примеры являются малой толикой в современном океане речевой вседозволенности, и как важно нам осознать сейчас весь ужас того, что делают с нашим языком, а мы идем на поводу или даже помогаем в этой разрушительной работе. Нам, терпящим одно за другим поражения в стремительно сужающемся геополитическом и духовном пространстве. Нам, стремительно уменьшающимся в своей численности, задыхающимся от табачного дыма и спиртового перегара. Нам надлежит, наконец, осознать, что русский язык — один из последних форпостов нашего народа и на русскую нацию по-прежнему возложена высокая миссия. Слова А. Ахматовой: «Но мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово… И внукам дадим, и от плена спасем...» обращены непосредственно к нашему поколению. Все отныне будет зависеть от личного мужества каждого из нас и желания сохранять наш бесценный дар — русское слово. Мы многим обязаны нашему языку. Не будем же иванами, не помнящими родства, ибо есть стойкое ощущение того, что именно русский язык сегодня — арена идеологической борьбы за будущее России, и недалек тот час, когда борьба за чистоту русской речи будет сродни исповеданию своей веры.
