Памяти архиепископа Казанского и Чистопольского Сергия (Королёва)
Любить — самому в высоту подниматься
Тернистою узкой тропой.
Любить — это в райские двери стучаться,
Другого ведя за собой.
Архимандрит Исаакий, 9 марта 1919 года
Хочется начать повествование необыкновенными строками, побудившими познакомить вас, дорогие читатели, с их автором, выдающимся архипастырем XX века, окончившего своё земное служение у нас, на Казанской земле.
«Добро — это как бы нити, из коих ткёт себе человек одежду для брачного чертога, в которой он предстанет перед Престолом Божиим, и останется вечно. Одежда, сотканная из нитей добра и любви, просветлится, заблестит от Божьего света. Сотканная же из нитей зла, недобрых дел — ещё более омрачится от Небесного света и устыдит и доставит горькую муку тому, кто окажется одетым в неё.
Великая, ни с чем несравнимая радость заключается в отыскании добра в себе и в других. А в увеличении этого добра в мире проявляется сила Благодати Божией, помогающая нам в этом делании. Круговорот добра в мире ведёт нас к благобытию ещё здесь, на земле.
Нужно жить во Христе мудро, все освящать светом Христовой Истины, и тогда все вокруг нас осмыслится и приобретёт цену для вечности. События и обстоятельства нас окружающие, послужат нам «старцами», и опыт этот будет нашим собственным опытом, ведущим нас к блаженству, которое может быть доступно уже здесь, на земле.
Человек создан для счастья, и только победами каждодневными может он достигать радости и такого состояния, которое несет всем и ему свет…».
Сказавший эти слова научился побеждать грех и, хотя его внутренний подвиг был невидим другим, все видели Свет Христов, переполнявший его и обильно изливавшийся на каждого.
В Казани состоялся премьерный показ фильма об архиепископе Сергии (Королеве)
Аркадий Дмитриевич Королёв, будущий архиепископ Сергий — родился 18 января 1881 года в Москве. Скончался архиепископ Казанский и Чистопольский Сергий — 18 декабря 1952 года в городе Казани. Между этими двумя датами прошла удивительная, насыщенная жизнь человека, решившего жить в радости и любви Христовой, и проповедовать теорию «Дара общения в любви», называя её «Подвигом общения».
Аркадий рос недалеко от Москвы, в селе Обольяново Дмитровского уезда. У каждого человека в прошлом есть некое заветное желание — мечта: кем быть, когда вырастешь. Владыку Сергия, в дни отрочества пленил образ псаломщика в стихаре. Он и до конца своих дней так любил скромное клиросное послушание, чтение и пение церковное. После сельской школы мальчик окончил Дмитровское духовное училище и затем Вифанскую духовную семинарию. Его душа горела служить Богу. В 1902 году юноша поступает в Московскую Духовную Академию.
Большое впечатление на будущего владыку во время обучения в академии произвел тогдашний ректор Санкт-Петербургской духовной академии и будущий Патриарх Сергий (Страгородский). Еще один будущий Патриарх — Алексий (Симанский) — был старшим товарищем Аркадия по академии. Алексий Симанский учился на два курса старше, оба будущих архипастыря были знакомы и дружны.
Обучение Аркадия на двух старших курсах пришлось на годы первой Российской революции 1905 года. Московскую академию волнения сотрясали намного сильнее, чем Казанскую. Фактически год студенты не учились. Но в многочисленных студенческих собраниях, митингах, подписаниях петиций, Аркадий не участвовал.
В 1906 году Аркадий Королев закончил обучение в Московской духовной академии. После окончания академии у него не было стремления к монашеству, он собирался преподавать в духовных учебных заведениях. Но Божий промысл на жизнь своего подвижника был иной. Встреча в Яблочинском монастыре Холмской епархии с епископом Холмским и Люблинским Евлогием (Георгиевским), который на всю жизнь стал наставником и духовным отцом Аркадия, определила путь его дальнейшего служения: он пожелал остаться в монастыре, где 20 июня 1907 года епископ Евлогий постриг его в монашество с именем Сергий. Первым послушанием Сергия стало преподавание Закона Божия в обеих школах.
В 1908 году так же своим духовным отцом Евлогием монах Сергий был рукоположен в иеромонаха, назначен наместником монастыря и заведующим школой псаломщиков. В 1914 году был возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем Яблочинской обители и благочинным монастырей Холмской епархии
Указом Патриарха Тихона от 20 октября 1920 года архимандрит Сергий 17 апреля 1921 года в соборе Виленского Свято-Духовского монастыря хиротонисан викарием Холмской епархии, епископом Бельским.
Владыка Сергий носил титул епископа Бельского и являлся викарием Холмской епархии. Однако в апреле 1922 года он был выслан из Польши за несогласие с идеей провозглашения автокефалии Польской Православной Церкви.
В 1922 году владыку Сергия арестовали и позже вывезли в Чехословакию. Его высадили на границе и оставили без средств, добираться собственными силами. По Божией воле он, уставший и голодный, добрался до собора святителя Николая в Праге, и уже оттуда был перенаправлен в резиденцию Русской Православной Церкви, где с великой радостью и благодарностью Промыслу Божию, был встречен своим духовным отцом — митрополитом Евлогием.
Начинается новый, самый длительный этап в жизни епископа Сергия, длинной в 24 года. Он назначается сначала настоятелем русской православной приходской церкви во имя святителя Николая в городе Праге, а впоследствии — викарием в Чехословакии, Австрии и Венгрии.
В Праге русская эмиграция сплотилась в основном вокруг Православной Церкви, владыка Сергий оказался в центре жизни русских эмигрантов. В то время люди в эмигрантской среде в большинстве своём были озлоблены и измучены. Многие из них отказываясь от своей Родины, отказывались и от своей Православной веры. Но епископ Сергий сумел сформировать вокруг себя христианскую общину, жизнь которой воплощала святоотеческое Православие. В те тяжелые времена политических переворотов и военных катаклизмов, целью которых становились смена политического и территориального господства, так важно было сохранить чистоту и глубину христианского Православия.
Владыка умел объединять вокруг себя совсем разных людей, от крайних правых, до крайне левых. На его знаменитых удивительных чайных четвергах у «Брата Самовария» бывали люди совершенно разных возрастов, сословий, положения, порой рядом сидели и нищие и богатые, даже враждовавшие между собою люди, оказавшись вместе у владыки, находили примирение и уходили с миром в душах. Все для него были братья во Христе, каждый человек был ему интересен, каждый сугубо индивидуален. Он живо интересовался его жизнью, его внутренним миром, с таким вниманием к его душе, как будто этот человек интересовал его больше всего, был ему родным и близким. Эта способность, соединённая с благожелательностью и любовью, открывали владыке Сергию путь к каждой душе. Он верил в добро, во всем находил элементы добра и щедро делился своим оптимизмом, заражая им и радуя каждого.
Весь облик владыки лучился светом, глаза сияли, а слова тут же проникали в самое сердце и поселяли в душе мир, спокойствие и радость. Через всю жизнь несли потом люди эти воспоминания о беседах и богословских поучениях мудрого доброго пастыря.
.jpg)
Самое яркое и сильное впечатление о владыке при прочтении воспоминаний его современников, сложилось от речи на собрании, подготовленном русскими организациями эмигрантов в Праге. Это было чествование владыки в день 15-летия архиерейской хиротонии. Зал был переполнен. Выступали друг за другом, по одному от каждой организации. Вдруг слово попросил человек, некоторым известный как сумасшедший. Выйдя на трибуну, он сказал: «Я говорю от сумасшедших, от попрошаек, от нищих, от бездомных...». Зал замер, все думали — будет скандал! И в этой тишине раздалась речь, обращённая к владыке. Речь, полная задушевности, любви и благодарности! Встречена она была громом аплодисментов.
Преосвященному приходилось много трудиться — ездить по городам и сёлам Моравии, Франции, Германии, Чехословакии, Сербии, посещать православные храмы, совершать богослужения, исполнять требы, проповедовать Слово Христово, и везде вести свои удивительные душеспасительные беседы.
Пришла вторая мировая война. В 1939 году Германия оккупировала Чехословакию. Положение в Праге было крайне опасным и тяжелым. Но с нападением Германии на СССР, несмотря на опасность ареста, владыка Сергий стал служить ежедневные молебны с чтением особых молитв о прекращении войны. Своими проповедями он вселял в сердца своих прихожан уверенность в победе над фашизмом. После побед русской армии на фронтах Великой Отечественной войны острая антипатия к Советам стала затихать, многие стали сочувствовать России, но некоторые, все-таки, поддерживали немцев.
В ноябре 1944 года в Праге состоялся съезд Комитета освобождения народов России (КОНР). Германские оккупационные власти хотели, чтобы съезд комитета открыл епископ Сергий Пражский. Владыка Сергий отказался. Любовь к Родине и принципиальная его аполитичность, в тот момент спасли его. Появись он на знаменитом пражском заседании КОНР, его подвиг пастыря, а возможно и жизнь, могли бы оборваться.
В мае советские войска вошли в столицу Чехословакии Прагу. 9 мая 1945 года был объявлен Днём Победы. Владыка Сергий в честь окончания войны отслужил благодарственный молебен. И тут же, в мае начались аресты русских эмигрантов. Под благовидным призывом возвращения на Родину, началась чистка. Обстановка была неоднозначная. Хотя отношение к Советскому Союзу среди эмиграции изменилось, многие русские люди старались уйти дальше на Запад от наступающих советских войск.
В конце войны владыке Сергию предложили перейти в англо-американскую зону, но на предложение бежать он ответил: «Нет. Меня вернут в Россию, и там я умру. Я останусь на месте, которое определил мне Бог». И он остался со своей паствой.
Служил владыка с глубокой верой и искренностью, с сознанием всепоглощающей значимости совершаемого, настаивая на серьезном и благоговейном отношении к пению, чтению и всему порядку богослужения.
Силу молитвы Преосвященного Сергия ярко показывает эпизод конца Второй мировой войны, записанный со слов одной из свидетельниц последних боёв в Берлине, куда владыка только приехал. Приехал служить.
Горящий Берлин. Ни капли дождя. Горячий воздух, ещё более нагреваясь от огненного дождя снарядов и пожаров, накрывал разрушенный город тяжелым смрадом гари и разложения. Это был ад на земле, Дантов ад. Дни сливались в недели, недели в месяцы, зной становился невыносим... И лишь один островок неземного света, маяк мира и Надежды находился в здании старого жилого дома — православный храм, незримая для редких прохожих маленькая церковка. В этот день владыка Сергий после службы служил молебен о ниспослании дождя. Вот как описала это событие свидетельница тех дней.
«Начался молебен. Я стояла на клиросе. Хор, а с ними и весь народ запел: "Даждь дождь земле жаждущей, Боже". Я оглянулась к владыке и, потрясённая, отвела глаза. В этой молитве не было ничего земного. Владыка стоял посреди храма на возвышении, над коленопреклоненным народом. И такая сила веры, такая сила молитвы излучалась из его поднятых глаз, от его побледневшего лица, от всего его, устремлённого горе, что мне стало страшно. Казалось, что весь он окружён незримым, устремлённым к Престолу Сил пламенем молитвы… Это же был не наш простой, добрый владыка, а сошедший к нам из селений праведных святитель Божий: "Даждь дождь земле жаждущей, Боже!".
Молебен закончился, народ разошёлся. Владыка, благословляя, направился к выходу. В дверях остановились все: шёл сильный, крупный, освежающий дождь! Владыка, опять прежний, простой обернулся к нам и своей светлой улыбкой тихо сказал: "Ага, что? Услышал нас Господь?". Потрясённые, мы молчали. Ведь мы только что стали свидетелями чуда по дерзновенной молитве владыки Сергия. Вскоре владыка Сергий уехал, но видение молящегося владыки никогда не покидало меня».
Все 25 лет служения владыки в Праге прошли с одной мыслью — вернуться на Родину, в Россию. Он понимал и видел, что в России простой русский народ принял советскую власть, и главное — он ведь тоже русский человек, а значит, должен быть вместе с народом. Искреннюю любовь к России разделял и его духовный брат, ученик и помощник архимандрит Исаакий, а их желание вернуться на Родину подкреплял духовный отец — митрополит Евлогий.
Но все вышло совсем иначе. Архимандрит Исаакий, изъявив желание вернуться на Родину, был арестован и посажен в КАРЛАГ (Карагандинский лагерь НКВД). По Праге прокатилась волна арестов. Все меньше оставалось желающих вернуться в Россию. Митрополит Евлогий, тяжело переживая за арест архимандрита Исаакия, понял, что поторопился с возвращением под юрисдикцию Московского Патриарха, и, волнуясь за свой епископат, остался в юрисдикции Константинопольского Патриарха.
Действительно, велика молитвенная сила старца. Как старшие в семье отдают свою любовь младшим, так и владыка Сергий подарил архимандриту Исаакию своё живое отеческое тепло. Когда его духовный брат попал в беду, владыка Сергий обратился с мольбой о его освобождении к авве Русской земли преподобному Сергию Радонежскому, своему небесному покровителю. Человеческому разумению это сложно понять, но моление епископа Сергия было услышано. 5 февраля 1946 года приговор был отменён. Архимандрита Исаакия освободили.
Архимандрит Исаакий, считавший владыку другом, наставником и учителем, так говорил своим духовным детям:
«И вы можете мне поверить, что если есть во мне что-либо хорошее, если делаю я вам что-либо по душе, то исключительно потому, что я был учеником такого великого архиерея, каким был владыка Сергий — настоящий Подвижник Христа».
В то тяжелое время владыка перенёс и допросы, и клевету, и доносы. Ему приходилось защищать гонимых и укрывать у себя бежавших из немецких концлагерей, что могло стоить ему жизни. Все ответы его были, как говорил Христос апостолам: «Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змеи, и просты как голуби» (Мф. 10, 16).
Архиепископ Сергий обладал настоящим христианским смирением и кротостью. Он всегда четко понимал, как легко можно соблазниться и отступить от среднего, царского пути Христа. Сейчас мы можем только догадываться, сколько духовного внутреннего труда стоил ему этот путь. Он вёл свою паству как большой корабль через бушующее море страстей того сложного времени. «Кесарю — кесарево, Богу — Богово», — это, наверное, можно было бы считать девизом его жизни. И он, как пастырь добрый, сеял, растил и собирал урожай в Царствие Божие. Поле человеческих душ растил пастырь для своего Господина. Стараясь выявить все таланты, собрать все до единого колоса. Каждая душа имела для него великую ценность, независимо от возраста, сословия, воспитания, грамотности. Простым языком евангельских истин говорил владыка. Добрым сердцем своим, согревая каждую душу, сроднясь с каждым в его нуждах, и не отказывая никому в помощи. Божий Промысл и непоколебимая вера всегда главенствовали в суждениях и высказываниях владыки. Лишь о Царствии Небесном, о мире и любви горело его сердце, и проповедовали уста. Так и шёл он по своей жизни средним — Царским путём, по словам апостола Павла — был всем для всех, чтобы спасти хотя бы некоторых (I Кор. 9, 22).
В сентябре 1945 года епископ Сергий (Королев) вернулся в каноническое подчинение Московскому Патриарху. В 1946 году ко дню 25-летия в сане епископа Преосвященный Сергий, указом Святейшего Патриарха Алексия, был возведен в сан архиепископа. В том же году он назначается архиепископом Венским, с оставлением викарием Западноевропейского Экзархата. В Вене он очень нуждался [1] и находился под постоянным наблюдением спецслужб, но всё так же утешал страждущих, помогал разоренным войной, на его богослужения собирались не только православные, но и старокатолики и протестанты, и всех он учил христианскому общению на скромных застольях у себя на квартире.
В октябре 1946 года архиепископ Сергий (Королев) утвержден Экзархом Среднеевропейских православных церквей Московской Патриархии на правах самостоятельного епархиального архиерея. В 1948 году, по упразднении Экзархата Московской Патриархии в Средней Европе, Преосвященный Сергий был назначен архиепископом Берлинским и Германским, с жительством в Берлине.
Однако, не смотря на сложную в то время ситуацию с юрисдикцией РПЦЗ, и отказ многих викариев митрополита Евлогия от подчинения Московскому Патриарху, владыку все время влекло на родину, в дорогую его сердцу Россию! Он ждал этого. А в 1950 году его мечта осуществилась: 26 сентября 1950 года он был перемещен в Россию, архиепископом Казанским и Чистопольским.
Подвиг пастыря — утешителя, проповедника радости, учителя «Благобытия на земле» — продолжался теперь на любимой Родине, в городе Казани.
Архиепископ Сергий прослужил на Казанской кафедре лишь два года, но и в этот короткий срок оставил о себе самую лучшую память. Как и ранее, отеческим вниманием своим к человеку, постоянной готовностью разделить горе и радость каждого, снисхождением к человеческим недостаткам и слабостям, своей простотой и доступностью он приобрел искреннюю любовь и уважение новой паствы.
Он был для скорбящих — утешением, для молодых — добрым и мудрым наставником, для духовенства — примером высокого молитвенного и пастырского служения. Так много известно о его прозорливости, о благости, об удивительной способности нести людям радость богопознания, соединять и воссоединять людские сердца и жизни, привносить в сердца людей мир и радость осознания бытия.
В Казани он не только духовно окормлял паству, известны многие примеры, когда владыка, узнав о нужде какой-либо многодетной семьи, внезапно навещал её и приносил необходимые средства, одежду или продукты. Как-то раз, узнав о бедственном положении одной семьи из-за аварийного состояния жилья, владыка пришёл к ним домой и дал необходимые на переезд средства, которые они и не чаяли найти. Архиепископ Сергий никогда никому не отказывал в помощи и все появляющиеся у него деньги раздавал нуждающимся. Известен случай, когда владыка тут же передарил связанные для него тёплые носки нищему, а сам остался с босыми ногами в морозное время. После смерти владыки всего имущества от него осталось — старые сапоги, ветхий подрясник, книги, да известный всем «Брат Самоварий».
Владыка Сергий не обладал пылким красноречием, блестящей дикцией и яркой мимикой, он говорил проповеди просто и прямо, без всякой витиеватости. Но простой народ любил его больше всех. Проповеди его были понятны и «хватали за сердце». Эти чистота и прямота происходили от радости найденного смысла жизни. В нем обитали вечная детская доброта и преданная любовь к церкви. Он был радостно православен.
У архиепископа Сергия все было ясно, он весь был одна цельная натура, преисполненная любви к людям и ко всему, созданному Творцом. Эта ласковость и снисходительность влекли к нему всех безотчетно.
«Мы неграмотны, никаких канонических правил не знаем, мало молитв знаем, но сердцем всегда безошибочно чуем, какой настоящий архиерей, какой живоцерковник», — говорила одна из женщин-крестьянок.
Владыку Сергия всякий, кто его видел или слышал, считал настоящим архиереем, таким, каким он должен быть. Он был кроток и мудр бессмертной мудростью вечной Истины, потому никогда не поддавался ни на какие политические ухищрения, стоял выше их, любя больше всего и прежде всего Святую Православную Церковь. В нём не было ненависти к врагам, он скорбел о них. Он был великим миротворцем по своей природе и потому, обличая кого-нибудь, никогда словами не оскорблял, открывая в человеке то хорошее, что уничтожало противоположное ему скверное. В нем не было ни капли гордыни, он не считал себя выше других. Он любил Бога всем сердцем, всей душой и всем помышлением своим, и ближнего, как самого себя. И эта любовь, после его физической смерти светит духовным пламенем всем, кто его знал, и всем, кто нуждается в нём и сейчас.
Любовь проста. Она — есть самопожертвование.
Заканчивая краткое повествование о жизни и учении этого выдающегося пастыря любви и общения — человеке большого сердца, большой любви и непрекращающегося пастырского труда, мы могли бы сказать: «Луч Славы Божией, преломившись в этом удивительном человеке, освятив, призвав, связав множество людей, ушёл опять на небо к своему Творцу»…
Можно всю жизнь мудрствовать, ища философский камень, а можно жить душой нараспашку, как жил владыка Сергий, как жили святые отцы, жертвуя собой для всех во имя Творца Любви.
P.S.:
И ранее и сейчас, преклоняют люди свои колени на могилке владыки Сергия. Мы молим его о заступничестве, каждый о себе, о своих близких, о всей Церкви и о России. Ни одну молитву не оставляет владыка не услышанной. Он и по смерти своей, помогает и утешает, врачует души и указывает путь. И как надеемся и уповаем мы на то, что Святая Церковь прославит этого удивительного праведника, молитвенника и нового чудотворца наших времён в лике святых угодников Божиих, как это сделали уже сердца простого верующего народа. Навсегда.
[1] В то время Вена, как и вся восточная часть Австрии, находилась под контролем освободившей ее Советской армии и советской оккупационной администрации. Как вспоминал М. Черноскитов: «… Когда он был в Вене, мы с ним переписывались. Положение его и его келейников было крайне тяжелое и мы, прихожане, посылали ему продуктовые посылки». (Памяти Владыки Сергия Пражского. Нью-Йорк, 1987. С. 114).
