Читая сказания о древней Булгарии, невольно представляешь себе, как во времена жизни мученика Авраамия бороздили синюю гладь величавой реки Волги и свои и иноземные купеческие ладьи и барки, боевые струги, рыбацкие лодки. А на торговых пристанях, на Ага-базаре в центре Великого Булгара кипела бурная жизнь.
Но не настолько, видимо, волновали будущего мученика торговля, земные удачи, насколько духовные поиски истины, которые наполнили бы душу покоем и радостью о любящем Творце. Наверное, не ошибёмся, если предположим, что купцу-мусульманину был интересен весь Божий мир. И он стремился узнать, чем живут люди в дальних странах, соседи-русичи, любил осматривать не только товары торговли, но и каждый город, куда приводил его торговый промысел. Думается, что он дивился в русских селениях множеству Божиих церквей. Видел сияющие под солнцем созвездия золотых крестов, зовущих в небо, словно именно там обреталось истинное сокровище.
Кого могло оставить равнодушным (хотя, кого-то и могло) множество икон не только в храмах, но и на улицах городов, в часовенках. Скорее всего, он наблюдал и обычай православных: пеший или конный, если шествовал мимо святынь, он непременно снимал шапку, крестился и кланялся иконе, кресту. В домах первое, что видел входящий, тоже были иконы. Все входящие в дом сначала воздавали честь Богу, крестясь на икону в красном углу, и лишь потом кланялись хозяину и начинали деловой разговор (хорошо бы и нам возвратиться к такому обычаю).
Известно много случаев, когда входил человек в православный храм, вглядывался в лики икон, едва освещённых разноцветными лампадами. Смотрел, как в мерцании свечей колеблются на стенах тени молящихся, обонял душистый кадильный дым, слушал стройное пение хора… и вдруг чувствовал: что-то великое совершается в его душе, на которую тихо сходил мир и покой. И человеку начинало казаться, что настоящий дом его не далеко за морем, а здесь, в храме. Что, наконец-то, он пришёл, куда давно жаждала прийти его тоскующая о возвышенном душа.
Возможно, было всё у Авраамия как-то несколько иначе. Ясно одно, что не мог человек просто так пойти и окреститься. Конечно, были задушевные разговоры о вере, множество вопросов, раздумий, наблюдений. И вошло в душу живое понимание Бога, как Творца всего сущего. Неужели вся жизнь должна состоять из погони за богатством, словно за убегающей тенью? Где ещё откроется смысл жизни, как не в православном учении?
Игольное ушко для Авраамия Болгарского, или Что будет, если сказать Христу «да!»
И пошёл бывший купец евангельским путём. Тяжкий, трагический путь… Непонимание единоверцев. Как со Христом: толпа, которая кричала при входе Спасителя в Иерусалим «Осанна сыну Давидову!», через несколько дней повернулась к нему враждебным ненавидящим лицом и требовала Его распятия. Наверное, просил, падал со слезами избранник Божий на землю, молясь укрепить его на трудном пути. Ни уговоры, ни ругань, н побои, даже ни сама лютая казнь не поколебали его, которой всей душой предал себя в волю Божию.
Явно, что вспомнил мученик Авраамий о безвинном поношении Спасителя и принимал все свои уничижения, издевательства, саму смерть с кротостью, как бы разделяя со Христом Его уничижения и боль. Нет сейчас древнего Булгара, только руины, нет Ага-базара. Но славен и новый Болгар. Сотни, тысячи паломников стекаются в храм, который носит имя мученика. Почитают его память и стар и млад. Святое место не пустеет. Несёт свои воды Волга, спокойствием дышит прибрежный лес. И лишь голоса почитателей святого мученика часто нарушают тишину у красивой часовни на берегу реки, как хранительницы памяти о славной кончине Авраамия.
