Спасо-Преображенский приход села Большие Кабаны был основан в XVI веке, а существующий ныне храм построен в XVIII-XIX веках. Можно представить, сколько он пережил, сколько поколений прихожан сменилось за это время.
Предлагаем вниманию читателей воспоминания прихожанки Преображенского храма Лидии Сазоновой.
Из многодетного семейства
«Наша бабушка Евдокия Рязанова (1893 г.р.) по маминой линии очень набожная была. Вышла замуж, трое деток родились — девочки: Мария, Параскева (наша мама) и Галина. Жили они в Русском Ошняке Рыбно-Слободского района.
С малолетства бабуля стала приучать своих детей ходить в церковь.
В Ошняке было два храма, красивые, высоченные, наша бабушка пела там на клиросе. В 30-х годах XX века их закрыли, помню бабушка рассказывала, как колокола сбрасывали, и говорила, что церкви рушили местные пьяницы. В одной церкви разместили клуб, в другой — детский дом.
Моя мама закончила педучилище в Бугульме и вышла замуж. С мужем стали жить в Русском Ошняке у бабушки. Мама работала учительницей в школе, папа был директором детдома.
Я родилась самая первая, в 39-ом. Потом война, отца на фронт забрали. Во время войны местные верующие собирались у нас в доме на молитву, я тогда совсем маленькая была, помню, как окна изнутри закрывали чем-то тяжелым и молились.
Помню, когда в 45-ом папа с войны пришел, я с подружкой на улице бегала, а тетя Катя, бабушкина сестра, кричит мне: «Лиля, Лиля, папа твой пришел, иди встречай!»; я побежала, обняла его, он меня поцеловал, а борода-то колючая, уколола меня; после этого я к папе боялась подходить.
Мама днем учителем работала, а вечером на колхозные работы направляли, меня бабушка воспитывала, говорила, мол, «нельзя плохие слова говорить, а то Боженька за язычок повесит», «нельзя ножками качать, это вы враженка (беса) качаете»; учила правильно, не торопясь, молиться и креститься.
Нас пять сестер у мамы было: я самая старшая, потом Людмила, Антонина, Зоя, и Наталья родились.
Крестила бабушка нас всех тайно. Мама о Боге нам ничего не рассказывала, ее и так притесняли на работе, потому что бабушка и тетя были верующими. А папа партийный; против, конечно, ничего не говорил, но и рад не был, не хотел неприятностей.
Жили мы потом в Бугульме, там в школе учились. На летние каникулы бабуся нас к себе забирала; мы в Чистополе переночуем, сходим там в церковь, потом на пароходе до Рыбной Слободы и уже пешком в деревню.
Помню, бабуся привезет нас в Чистополь, идем на службу в церкву, в храме народу-то много было, душно, и говорит нам строго: идите погуляйте пока, но смотрите, как только батюшка выйдет с чашей, чтоб все были в храме».
После школы мы пошли учиться кто куда и разъехались.
В Большие Кабаны
В начале 60-х бабуся с тетей Маней переехали из Русского Ошняка в Большие Кабаны, как узнали, что здесь храм есть действующий. Поселились в церковном доме около храма. Дом старый, дыры в стенах, окна вываливались. В одной половине батюшка жил, в другой — бабушка и тетя Маня: комнатка маленькая, бабушка на сундучке спала.
Тетя Маня с шести лет в храме. Замуж не выходила, всё в церкви была, во время войны — на лесоповале работала, потом в колхозе. Службу хорошо знала, здесь, в Кабанах, она на клиросе пела. Тетя Маня с бабушкой просфоры пекли в печке. Раньше-то тесто месили руками, вручную вымешивали. Мы, когда приезжали к ним, помогали. Месишь-месишь, а она попробует — мало, и снова месить. Пекли сразу очень много: у дома погреб был, его весной льдом, снегом забивали и опилками сверху, вот туда просфоры в кастрюлях и спускали.
Тайный монах
Помню, с ними в комнатке еще слепой мужчина жил, мы его дядя Ромаша называли. Родных у него никого не было, кроме двоюродной сестры Фроси. Он родом из Тогашево; в начале 60-х его какая-то монашенка в храм сюда привозила, а потом он остался здесь. Тетя Маня пожалела его, приютила, стала за ним ухаживать.
Дядя Ромаша с самого рождения слепой. На вопрос, почему он ослеп, всегда шутил: «А меня мама маленького оставила на улице, вот ворона глаза и выклюнула». Он очень веселого нрава был, никогда не сердился и не сетовал на свою жизнь. В храме дядя Ромаша пел и читал, помогал батюшке. Раньше он учился в интернате для слепых, умел читать по специальным книгам, по-татарски умел говорить. Бывало, тетя Маня с вечера надиктует ему главу из Апостола, а он записывал в книгу, потом на службе читал.
Молился дядя Ромаша сильно и никогда никого не осуждал. Потом они с тетей Маней переехали жить в другой дом, бабушки уже не было. Последние годы Ромаша ходил плохо, его на тележке в храм возили. Умер он в 1986 году.
На похороны приехал отец Сергий Благов, который раньше служил в Кабанах, и сказал, что Роман был тайный монах; мы и не знали даже. Отпевали его по монашескому чину и похоронили на кабанском кладбище.
«Поминайте меня в церкви»
Народу в церкви раньше было много, особенно на большие праздники. У нас в доме на ночь размещались: комнатка маленькая была, на полу спали, но все вмещались.
Служба по три часа шла, записок подавали много; общая исповедь была, а потом еще каждый подходил к батюшке за благословением, а он спрашивал: «Что ты еще добавишь?»
Тетя Маня мне говорила: «Вот умру я, меня всегда поминайте: после смерти никакие мне цветочки, никакие мне веночки не надо, сходите лучше в церковь, подайте заказную (записку) и помолитесь за меня».
Слава Богу за все
Вот после смерти тети Мани в 2006 году я стала уже серьезно ходить в церковь, тогда и переехала с мужем в Кабаны. В церковь сначала ходила просто так, а затем начала вникать в чтение Евангелия, молитв, стала понимать службу. Потом у меня муж умер, тяжело было, а церковь здорово помогает, в храм приду — и легче становится.
Зоя сейчас в Казани живет, на выходные приезжает ко мне в Кабаны, а Антонина, Наташа и Людмила — в Бугульме. Семьями мы очень дружим. Когда мама была жива, собирались у нее дома, все застолья и праздники вместе отмечали. А сейчас собираемся только на похоронах и годинах, всех мужей похоронили, только у самой младшей Наташи остался, бережем его.
Дети у нас все крещеные, у всех уже свои семьи. Слава Богу, все хорошо. Все ходим в храм, исповедаемся, причащаемся, поминаем наших родных и близких».
