В эти дни в Казани во второй раз проходят научно-практические чтения «Чудотворный Казанский образ Богородицы в судьбах России и мировой цивилизации». На мероприятие съехались историки, богословы и священнослужители со всей страны. Митрополит Казанский и Татарстанский Феофан в интервью Информационному агентству «Татар-информ» рассказал о значимости мероприятия и поделился предстоящими изменениями в жизни Татарстанской митрополии.
— 3 ноября Казань во второй раз примет научно-практические чтения «Чудотворный Казанский образ Богородицы в судьбах России и мировой цивилизации». Расскажите об актуальности этого мероприятия.
— Эти чтения — еще одно напоминание о важности Казанской иконы Божией Матери не только для Казани, но и для всей России. Я скажу шире — не только для России, но и для всего православного мира. Этот образ очень почитаем среди православных за рубежом. И не случайно именно он находился в покоях Папы Римского. Это говорит об особом почитании Казанской иконы Божией Матери. Очень важна роль иконы не только в судьбе России, но и в судьбах народа. Ведь сколько чудес было вымолено перед образом! И не обязательно перед каким-то чтимым образом, а даже просто перед любимой иконой, которая находилась дома.
Изучение аспектов почитания Казанской иконы Божией Матери, ее духовного и культурно-исторического значения не имеет предела. Каждый год накладывает новый след на историю образа. Очень важно, чтобы мы, старшее поколение, передали эту любовь к образу нашим детям.
— Каковы итоги первых проведенных чтений?
— Нам удалось привлечь внимание широкой общественности к образу Казанской иконы Божией Матери. Крестный ход, который мы проводили в прошлый раз, собрал ну если не в два, то в полтора раза больше верующих. МВД, конечно, дает свои цифры, но мы тоже считать умеем. Это было видно невооруженным взглядом, собралось порядка 20 тысяч человек. Я считаю, что на это повлияло проведение нашей конференции.
Иногда мне говорят, что такие массовые мероприятия проводить опасно, но я считаю, что как раз такие, как крестный ход, наоборот, безопасны. Опасны бывают одиночки, замкнутые в своем мире, как тот «керченский стрелок». А когда люди идут к святыне, они уходят от влияния вот этих темных сил.
— Как Вы считаете, мог ли сохраниться первоявленный образ?
— Я всегда был глубоко убежден, у меня какое-то внутреннее интуитивное чувство: ну не могли так просто сжечь икону. Икона где-то живет. Как тогда, в том далеком XVI веке, все ведь горело, а икона осталась целая и явилась в полном сиянии. И, без сомнения, именно та икона, которая явилась много веков назад, вернется к нам.
— 4 ноября в Казани состоится крестный ход в честь чудотворного образа. Какие еще мероприятия пройдут в этот день?
— Торжественная Литургия начнется в 9 утра в Благовещенском соборе Казанского кремля, затем состоится крестный ход. Пройдут православные концерты — вся Казань будет торжествовать. Уже сейчас поступает много звонков от высокопоставленных лиц, все хотят поклониться этой величайшей святыне. Такое ощущение, что в день празднования Казанской иконе Божией Матери над всей Казанью царит нечто особенное, благодатное. И я очень рад, что в крестном ходе участвуют не только православные, но и мусульмане — это объединяет нас, что очень важно. Я не буду говорить, что они идут сотнями или тысячами, но конкретных людей я вижу постоянно.
— В этот день состоится открытие памятника благоверным Петру и Февронии. Как пришла идея создания монумента?
— Эта идея существует уже несколько лет. Она принадлежит Светлане Владимировне Медведевой, которая ее очень активно продвигала. И Сергей Вадимович Степашин со своей супругой Натальей тоже приложили очень много усилий. Они также помогали восстанавливать монастырь в Муроме и гробницу святых.
Если говорить о Казани, то здесь с инициативой выступила руководитель Русского национально-культурного объединения Ирина Алексеевна Александровская, которая была поддержана Президентом Татарстана Рустамом Нургалиевичем Миннихановым. Петр и Феврония издревле являются символом любви и верности, преданности друг другу. Это ведь удивительно, когда князь, знатного рода, и вдруг влюбляется в простую крестьянку. Несмотря ни на какие препоны он женится на ней, проходит через большие трудности и до конца проводит с ней свою жизнь.
Подумайте, чего сейчас не хватает в нашем обществе? У нас стало много пошлости. Вы посмотрите, на какой сленг переводят понятие любви? Опошляют ведь. Молодые не успеют еще зарегистрировать брак, как уже расходятся. И это национальная катастрофа. У нас богатая, большая страна, но кто же в ней жить будет? Откуда у нас появится прирост населения, если не будет крепкой семьи, если не будет настоящей семьи? А если мы пойдем по пути опошления всего, вплоть до разрушения природного союза между мужчиной и женщиной!
Поэтому такой памятник очень важен и, бесспорно, к нему пойдут многие и многие. И только одно напоминание, какой должна быть любовь, какой должна быть семья, какими должны быть взаимоотношения, будут заставлять человека невольно задуматься над смыслом жизни.
— Место рядом с ЗАГСом выбрано не случайно?
— Я очень много работал над выбором места, вносил коррективы. И мне очень понравилось, какое хорошее сочетание получилось: рядом и ЗАГС, и храм. Богу — Богово, а кесарю — кесарево. Мне очень понравилось, насколько все с любовью сделано. Дай Бог, чтобы памятник служил тому, ради чего эта идея родилась — любви и верности, чтобы любовь и верность были основой взаимоотношений людей, решивших связать свою жизнь брачным союзом.
— Недавно в Казани состоялось совещание митрополии и ФСИН, на котором обсудили вопрос передачи бывших храмовых комплексов Церкви в Казани и Бугульме, используемых сейчас как СИЗО. Можно ли уже говорить о каких-то конкретных действиях по возвращению объектов митрополии?
— Да, уже есть конкретный план действий. Это совещание было инициировано лично мной. Сначала мы встречались по этому вопросу в Москве, но потом я подумал, что мы все на пальцах-то объясняем? Надо ехать на место и показывать в каком удручающем состоянии находится храм (церковь Макария Желтоводского, Унженского и Свияжского чудотворца в Казани, сейчас СИЗО №2 — ред.) и как кощунственно он используется.
Этот храм был жемчужиной, визитной карточкой Казани, он хорошо виден с Волги. И он действительно очень красивый. До сих пор сохранились очертания храма, куполов… Уже прошло 30 лет, как нет Советского Союза, как нет атеистической идеологии, мы являем миру нашу толерантность, говорим о новом демократическом, свободном времени. Но, простите, когда по сей день в храме находятся женские камеры… Я беседовал с женщинами, которые содержатся в этом СИЗО, и они говорят, что вдвойне чувствуют себя неуютно. Ведь по православным канонам женщина, которая находится в определенных циклах, не имеет права даже входить в храм до очищения. В храм запрещается входить с оружием, а там не только с оружием, там вообще безобразно. Извините, они же люди…
Рядом с храмом стоит трехэтажное здание, в котором раньше размещалась церковная школа, почему камеры там не разместили? И это в наш просвещенный XXI век. Этот храм является прямым укором всем нам, что до сих пор мы не можем восстановить самого главного — уважения к народным святыням. Без этого мы не возродимся. Это прямой молчаливый укор: с одной стороны, сияющие купола вновь возведенных храмов, с другой — красавец храм за колючей проволокой. Ужасно!
Чиновники от УФСИНа начинают мне говорить, что нет средств. А когда вы говорили, что у вас есть средства? У вас никогда их не будет. Когда эти храмы строили наши предки, у них что, было много средств? Они жили под соломенной крышей, а храмы строили. Поэтому и была Россия великой — потому что уважали свои корни.
— Осенью Вы предложили построить новую церковь в микрорайоне Салават Купере. Если ли какие-то подвижки в этом направлении?
— Мы сейчас работаем над этим проектом, но существует проблема другого характера. Когда говоришь, что нужен храм, сразу начинается: «А вы знаете, этот участок уже продан, а этот — в частной собственности?» Но мы все-таки постепенно находим взаимопонимание, и я очень благодарен Рустаму Нургалиевичу Минниханову — он всегда меня поддерживает. У нас строится много новых храмов. Вот, к примеру, храм Ксении Блаженной в районе авиамоторного завода — он уже стоит и в нем служат. Мы строим три храма в Набережных Челнах. В Мамадыше тоже скоро появится новый храм на месте старого разрушенного, уже есть фундамент.
— В этом году исполнилось 100 лет со дня закрытия Казанской духовной академии. Давно идут разговоры о ее возрождении. Насколько сейчас республика нуждается в таком учебном заведении?
— Конечно, нам нужна академия. Сам Патриарх поставил задачу об ее открытии. Сейчас идет работа по возвращению исторического здания. Это особый вопрос. Есть закон, который обязывает вернуть здание, но я не сторонник вот таких резких движений. Ведем переговоры, ищем пути выхода, как разрешать возникающие в жизни коллизии. Идет работа по формированию профессорско-преподавательского состава. Планируется, что академия будет работать не в отрыве от семинарии, а семинария постепенно перейдет в академию.
— Планируются ли еще изменения в сфере духовного образования?
— Во-первых, скоро в Набережных Челнах появится гимназия с православным уклоном. В этом году мы открыли новый корпус православной гимназии в Казани, при Духосошественском храме. Я думаю, сейчас это одна из лучших школ в России по оснащенности и по программам. Во-вторых, мы сейчас организовали при нашей семинарии катехизические курсы «Основы православной веры». И очень важно, что там мы даем и знания о наших храмах для будущих экскурсоводов, чтобы они доносили до слушателей духовные, культурные и исторические аспекты без искажений.
Мало этого, мы организовали в Казанской семинарии курсы повышения квалификации для священнослужителей. Пока это экспериментальная площадка. Священники, которые даже окончили семинарии, обязаны пройти эти курсы. Конечно же, самая главная задача этих курсов — повысить уровень знаний. Но так можно посмотреть, что из себя представляет священник. Когда он служит в какой-нибудь деревушке, в отдалении, иногда непонятно, как он служит, что у него в голове. Не всегда ведь может быть и правильно. А здесь все совершенно по-другому, здесь видно, кто есть кто. Я бы сказал, некая проверка, перетряска, чтобы посмотреть, кто на что способен.
Источник: ИА «Татар-информ»
