Священник Иоанн Васильев — об арабской поэзии

— Отец Иоанн, Вы являетесь специалистом по арабской поэзии, арабской филологии и исламоведению. Насколько мне известно, Вы закончили не только духовную семинарию, но и Институт стран Азии и Африки Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Откуда такой интерес к арабистике и арабской филологии?

— Да, в 2004 году я закончил Ставропольскую духовную семинарию, а в 2010-м — Институт стран Азии и Африки МГУ.

Как я дошел до такой жизни? Во многом это воля Божия, а не мое личное желание. В 2003 году архиепископ Ставропольский и Владикавказский Феофан решил, что будущие пастыри, которые будут нести служение в таком непростом поликонфессиональном регионе, как Ставрополье, должны знать Восток и Ислам.

Ставрополье похоже на Татарстан — там тоже проживает большое количество мусульман. Кроме того, регион граничит с Дагестаном, Карачаево-Черкесией, Кабардино-Балкарией и другими исламскими республиками.

Епархии требовались специалисты по арабскому языку, и владыка отправил меня в Москву. Кстати сказать, я был последним, кто сдавал экзамены и писал сочинения. Вскоре ввели ЕГЭ.

— Батюшка, что Вы начали изучать раньше — арабистику или Ислам?

— Сначала я изучал священную книгу мусульман — Коран, но затем возникла необходимость понять ту языковую среду, в которой он создавался.

Коран появился не на пустом месте. Арабы доисламской Аравии славились красноречием и поэзией. Древние памятники письменности Востока — это главным образом произведения доисламских поэтов. В Коране тоже имеются поэтические образы.

Например, раннемеканские суры — это не касыды (стихотворения), но в них присутствуют и рифма, и ритм, что делает их похожими на стихи.

Чтобы лучше понять Коран, пришлось изучать творчество доисламских и исламских поэтов, живших в то время, когда этот текст создавался и фиксировался.

— Кто был Вашим учителем?

— Изучать доисламскую поэзию я начал после того, как стал священником. Окончив университет, я занимался самообразованием. Читал отечественную и зарубежную литературу, работал с источниками.

— Кто Ваш самый любимый арабский поэт?

— Самый любимый — Абу-ль-Аля аль-Маарри. Западные исследователи арабской поэзии считают его величайшим арабским поэтом, а сами арабы его не очень любят по причине его неортодоксальный религиозности. Они называют его «изображающим Пророка». Он никогда не писал стихов о женщинах, конях и походах. У него религиозно-философская поэзия. Вот одно из его стихотворений:

ربّ! متى أرحَلُ عن هذهِ الدنيا	فإنّي قد أطَلتُ المُقامْ
لم أدرِ ما نجمي، ولكنّهُ	في النّحس، مذ كان، جرَى واستقام
فلا صديقٌ يَتَرَجّى يَدي؛	ولا عَدُوٌّ يتَخَشّى انتِقام
والعَيشُ سُقمٌ، للفتى، مُنصِبٌ؛	والمَوتُ يأتي بشِفاءِ السّقام
والتُّرْبُ مَثوايَ ومَثواهُمُ؛	وما رأينا أحَداً منهُ قام

Сюжет такой: поэт жалуется Аллаху на свою сложную судьбу, прося Бога забрать его на Небеса.

— Отец Иоанн, Вы сказали, что арабы очень любили изящную словесность. Расскажите о доисламской поэзии.

— Для арабов доисламской эпохи поэзия была почти что религией. Сами арабы выделяют 10 величайших поэтов доисламской Аравии. В то время единой арабской нации не существовало, и у каждого племени был свой поэт. Часто поэтическое искусство передавалось от отца к сыну. Арабских поэтов было великое множество, но до нас дошла лишь небольшая часть их творений. Нужно отметить, что поэты в то время имели особый статус, и окружающие их уважали. Иллюстрацией этого может служить история доисламского поэта Аша, чье имя дословно переводится как «подслеповатый».

Арабы часто называли человека не по имени, а по прозвищу, под которым он впоследствии и входил в историю. Однажды к этому поэту пришла женщина, дочь которой никак не могла выйти замуж. Она попросила его написать стихотворение, рассказывающее о добродетелях ее дочери. Женщина считала, что это поможет дочери выйти замуж. Поэт написал кассиду, и вскоре после этого девушка действительно вышла замуж. Стихи помогли выйти замуж и другим дочерям женщины, что говорит о том, что они имели большое значение.

— Наверняка эти стихи передавались из уст в уста и редко записывались.

— Стихотворения не всегда были большими. Но у 10 величайших исламских поэтов есть и достаточно объемные произведения, напоминающие поэмы.

Их, как правило, учили наизусть. Вообще, многие памятники доисламской поэзии дошли до нас в пересказе арабских филологов-мусульман. Некоторые исследователи сомневаются в достоверности этих памятников, так как считают, что в исламский период в них вносились изменения. Теми, кто переписывал стихи. Но, в любом случае, поэзия для мусульман была священным искусством, поэтому и в Коране появились поэтические образы. Сам Мухаммед облек свою проповедь в поэтическую форму. Услышав ее, его современники назвали его «поэтом, которым овладел джинн».

— Отец Иоанн, можно ли говорить о том, что именно трепетное отношение арабов к слову стало основой для возникновения учения о неподражаемости Корана?

— Да, можно. Согласно этому учению, Коран представляет собой филологическое чудо. Когда у арабов появилось эта книга, они решили присвоить ей высший статус. В Коране тоже об этом говорится: «Если бы джинны и люди собрались бы и попытались починить что-то подобное Корану, они не могли бы этого сделать ни при каких обстоятельствах». Это 88-й аят 18-й суры.

Нужно еще сказать, что в доисламской Аравии считалось, что поэтом нельзя стать без санкции потусторонних сил. Джинны — это бесплотные духи, напоминающие Ангелов, и один из поэтов доисламской эпохи сказал, восхваляя свое поэтическое достоинство, что его избрали джинны.

— Отец Иоанн, а джинны — это все-таки Ангелы или демоны?

— Это особые бесплотные духи. Согласно арабскому учению, сатана — это именно джинн. Ангел по-арабски — «маляк». Но это совсем не те джинны, о которых мы видим в мультфильмах. Об их внешнем виде мало что известно, но именно они, по мнению арабов, награждали человека поэтическим даром. Человеку несвойственно в повседневной жизни говорить стихами, поэтому поэт для них тот, кто связан с потусторонним миром.

Когда арабы стали мусульманами, они стали передавать хадисы от основателя Ислама Мухаммеда, в которых говорилось, что он тоже любил поэзию. Так ли было это на самом деле, неизвестно. Некоторые исследователи сомневаются в этом, поскольку существует сура «Поэты», где поэзия всячески порицается. Но также есть сура, где описывается, как поэт Набига Аль-Джади читает стихи Мухаммеду. Пророк внимательно слушает и даже спрашивает поэта о значении некоторых слов. В конце он говорит, что ему понравились стихи. Есть и другие хадисы, свидетельствующие о том, что Мухаммеду нравилась поэзия.

Арабы не могли смириться с тем, что их любимый Пророк не любит поэзию. В Коране поэты порицаются, но они порицаются не за стихи, а за свой образ жизни. За сомнительный нравственный облик.

— Отец Иоанн, Вы являетесь секретарем кафедры исламоведения и одновременно с этим старшим преподавателем этой же кафедры. Каковы Ваши впечатления от семинарии? Как студенты относятся к предметам, которые Вы преподаете?

— Впечатления в целом положительные. Но исламовед — это чужой среди своих и свой среди чужих. Объяснить загруженному учебой студенту, православному христианину, почему он должен изучать арабский язык, порой бывает очень сложно. При этом Ислам студенты изучают в обязательном порядке, ведь это региональный компонент учебной программы. Сегодня арабский язык в семинарии изучают восемь студентов. Для многих из них он является восточной экзотикой.

Получатся ли из этих студентов специалисты по исламоведению, сейчас сложно сказать. Многое зависит от них самих, но я стараюсь заинтересовать их этим предметом.

Я стараюсь не только давать знания, но и показывать важность языка. Объясняю, что язык — это ключ, который открывает двери к огромному культурному пласту. Арабский язык является священным для мусульман. Он оказал огромное влияние на языки других исламских народов, в том числе и на татарский язык.