Митрополит Казанский и Татарстанский Феофан в эфире программы «Обратная связь» расскажет, как в Татарстане строятся взаимоотношения разных народов, как православных, так и мусульманских, и о том, как можно сохранить межэтнический и межрелигиозный мир и единство в этнически и религиозно пестрых регионах?
Также Владыка выскажет свое отношение к предложению муфтия Татарстана Камиля Самигуллина законодательно запретить ваххабизм. Расскажет для чего в ближайшие дни возглавит работу совместной российско-иранской комиссии по диалогу «Православие-Ислам» в Тегеране и том, почему именно Иран является ключевой зарубежной страной в православно-мусульманских отношениях?
Особое внимание Митрополит Казанский и Татарстанский Феофан уделит скорбной дате, которую отметит в 2018 году Русская Православная Церковь — днях убийства святых царственных страстотерпцев и Алапаевских мучеников.
— Здравствуйте. Меня зовут Андрей Афанасьев. Это программа «Обратная связь». И сегодня в студии телеканала «Царьград» очень дорогой и радостный для нас гость — митрополит Казанский и Татарстанский Феофан. Владыка, приветствую вас. Христос Воскресе!
— Воистину Воскресе!
— Владыка, вы находитесь на служении в очень интересной части нашей страны, где соприкасаются представители разных духовных традиций, разных культур, укладов. Чем отличается специфика архипастырского служения в таком регионе, как Татарстан, от служения в Центральной России?
— Я думаю, что могут быть две составляющие. Когда мы говорим о служении, как свидетельстве об истине Христовой, здесь оно единое. Христос один. И мы Его проповедуем. Истина одна. Мы тоже ее исповедуем. Но, если учесть то окружение, в котором мы находимся, конечно же, совершенно разное состояние. Наверное, ни для кого не секрет, что Татарстан — это многонациональный регион, но все это относительно. Каждая область или каждый город у нас сейчас многонациональный. Найдется по одному человеку той или иной национальности. Но особенность Татарстана, что все-таки там живет половина людей с православными, с христианскими корнями, а вторая половина — люди, которые имеют мусульманские корни, исповедуют ислам. И если я прихожу к вашим коллегам на телестудию, когда говорю со своей паствой, я обязательно учитываю, что рядом находятся носители иной веры, иной культуры, иного языка. И речь идет не о пресловутой толерантности, которая навязла на зубах, а о том, что мы реально должны понимать — мы находимся на одной территории, мы живем в одном государстве. И, несмотря на то, что мы исповедуем различные веры, и, возможно, наши традиции разные, все же мы граждане одного государства. И это очень важный аспект. С другой стороны тоже крайности бывают. Мне приходится говорить и со священниками, которые из ложного понимания как бы не обидеть, готовы умолчать об истине. Вчера был пасхальный концерт, на котором присутствовал хазрат, чиновники, которые по вере являются мусульманами. Иногда есть советчики, они говорят: говорить вот так о Христе, как о Сыне Божием, может быть, не всегда стоит? Потому что у них там другое понимание Бога, и другое отношение. Я говорю: дорогой мой друг, если кто-то мне так советует, надо не забывать одну вещь: истина одна. И, когда речь идет о нашем свидетельстве, об исповедании нашей веры — мы должны быть твердыми и бескомпромиссными. Но все это можно сделать и утверждать свою веру, не обижая других. Это очень важно учитывать. Очень много аспектов, которые даже в простом бытовом взаимоотношении требуют совершенно различного служения. Когда ты живешь, скажем, в Центральной России, где в основном находится русское, православное население, или же в Татарстане. Надо учитывать их менталитет, их религиозные убеждения, их национальную культуру. Надо учитывать и историю. Но ни в коем случае, как я сказал уже выше, это не должно быть в ущерб нашей веры и культуры, и нашей истории, и нашей традиции. Уважая других, мы, в первую очередь, должны уважать и беречь свои традиции, свою историю, свою веру. Тогда и нас будут уважать.
— Если говорить о взаимоотношениях в Татарстане между людьми. Сейчас идут пасхальные дни. Мы празднуем торжество, празднуем самый главный праздник праздников. Люди другой религии, другой национальности как воспринимают это? Как они смотрят, когда проходят крестные ходы?
— В Татарстане, как ни удивительно, очень доброжелательно. Я вчера зашел на телестудию, а там добрая половина, если не больше, — этнические мусульмане. Я зашел и говорю: «Христос Воскресе!» И все мне единогласно ответили: «Воистину Воскресе!» Нет антагонизма. Нет вот этого, я бы сказал, русофобского или православного отторжения. Я опять говорю об основной массе. Удивительно даже другое. На Пасху всегда обязательно идут друг друга поздравлять. Мусульмане в обыденной среде живут на лестничной площадке, в частных домах, в деревнях, идут и поздравляют друг друга. В этом плане, действительно, нормальные взаимоотношения. И я, как раз готовясь к Пасхе, разослал всем без исключения кулич, творожную пасху и яичек. И все с удовольствием принимали и благодарили.
— Совсем недавно муфтий Татарстана Камиль Самигуллин выступил с предложением о законодательной борьбе с так называемыми радикальными формами ислама. Как здесь нужно себя вести, как нужно действовать? И что считать радикализмом?
— Ведь я был на том заседании. Там было обращение межрелигиозного совета к государственным органам, инициированное муфтием Самигуллиным, чтобы ваххабизм признать экстремистской идеологией. Надо помнить, все-таки и межрелигиозный совет не является законодательным органом. И у него нет законодательной инициативы. Но он имеет право, как общественная религиозная организация, за которой стоят миллионы верующих людей, обратиться к тем государственным органам, которые вправе разобраться и уже на полной юридической основе понять, стоит или не стоит. Если то или иное религиозное течение несет в себе опасность экстремизма, ведущего, в конечном итоге, к терроризму, одними уговорами здесь действовать невозможно. Нам говорят: а вот вы боритесь. То есть, вы — религиозные организации. Но там берут автоматы, а у нас их нет. И не будем мы их брать. А нам говорят: вы боритесь. Это уже прерогатива и обязанность государства на законодательном уровне решать эти опасные явления в жизни нашего общества.
— В начале мая вы в очередной раз будете возглавлять делегацию Русской Православной Церкви на совместной комиссии по диалогу православия и ислама, которая проходит совместно с Ираном. Расскажите, пожалуйста, про это направление вашей деятельности. Почему Иран?
— Перед вами сидит ваш собеседник, который, пожалуй, был одним из первых, лет 25 назад, посетивших Иран. Там имелся приход Святителя Николая. Тогда он принадлежал Зарубежной Церкви, чтобы он перешел под юрисдикцию Русской Православной Церкви, я летал в Иран и не один раз. Естественно, там шел диалог, потому что без государственных властей невозможно было совершить такие акты. В конечном итоге, этот приход перешел. Я был заместителем митрополита Кирилла (ныне — Патриарха), тогда он возглавлял отдел внешних церковных связей, и я предложил митрополиту Кириллу послать туда моего секретаря. И он уже почти четверть века находится в Иране, возглавляет этот приход. Иран ведь — Персия, да, древняя Персия. И у России с Персией в различные исторические периоды были разные отношения. Но постоянно были отношения, постоянно имели связи, контакты. И поэтому то, что у нас сейчас ведется такой диалог на межрелигиозном уровне, между православием и исламом, это явление позитивное. Что такое ислам. Ведь в Иране ислам — это не просто религия, она государствообразующая и, в конечном счете, имеющая прямое отношение ко всем государственным делам. Поэтому мы не претендуем на межгосударственные взаимоотношения. Это дело руководства нашей страны, МИДа. Ведь, с одной стороны, православные представители, с другой стороны, ислам, имеют очень много аспектов, которые, не затрагивая доктринальных истин нашей веры, имеют точки соприкосновения. Ну, возьмите проблему беженцев, которая сейчас возникла в мире в связи с терроризмом. Тот же самый терроризм. Терроризм прикрывается в настоящее время исламским фундаментализмом. И, когда мы говорим с представителями одной из ведущих исламских стран, и не просто рассуждаем, а стараемся понять и выработать механизмы совместного противодействия в борьбе с терроризмом, разве это плохо? Это важно очень.
— Конечно.
— Или возьмите наркоманию. Ведь это чума 20-го, уже 21-го века. Ведь здесь есть точки соприкосновения. Или борьба с бедностью. Или сейчас мы будем рассуждать, конечно, немножко на такую совсем отдаленную тему, как проблема экологии. А что же это за беда, где корни этой проблемы? И, в конечном итоге, как в православии, так в исламе, мы найдем, что проблема экологии не в технологиях, а в человеческом грехе. Как человек относится к природе, или как он относится к техногенным достижениям. Что это? Или же игрушка для удовлетворения собственных хотелок, или же это должно быть в меру и в рамках, которые могли бы оградить человечество от самоуничтожения. Много проблем.
— Расскажите, пожалуйста, как в вашей митрополии строятся новые храмы, новые приходы. Это одна из самых главных тем, лично на мой скромный взгляд, как рядового мирянина, строительство новых храмов.
— Для Казани очень важно не просто строительство новых храмов. Когда я прибыл первый раз в Казань, то я сразу же заявил, что первой моей задачей будет восстановление поруганного — нашей общероссийской святыни, храма, который стоял на месте обретения иконы Божией Матери. Это был великолепный храм. С этим храмом, с этим местом, с Казанской иконой Божией Матери связана история России. Ведь она явилась практически накануне Смуты. Кто был первым, кто взял на руки эту икону? Священник Ермолай, который недалеко служил от этого места. А кто же стал священник Ермолай? Зачем он становится архиепископом Казанским, а дальше Патриархом Московским и всея Руси Гермогеном? И именно святитель Гермоген, Патриарх Гермоген… Да, Минин и Пожарский, да ополчение было, но это ополчение было собрано по зову из тюремных подвалов Чудова монастыря, которое рассылалось не сломившимся Патриархом Гермогеном. И Казанской иконой Божией Матери Патриарх Гермоген благословил ополченцев. И поэтому строится собор. Святейший Патриарх Кирилл, посещая Казань, заложил этот собор. И, богосодействующе, уже практически через месяц, а то и раньше, на храме будут стоять купола. И он является, с одной стороны, достоянием, архитектурным шедевром, а с другой стороны, восстанавливается основная правда, поруганная святыня. Как птица Феникс. Ведь что на месте храма построили? Как всегда, коммунисты и те, кто ненавидел веру, старались надругаться. Ничто иное не придумали, как построить табачную фабрику на основании собора. Сейчас очень важно, что когда собор начинали строить, то полностью посадили на старый фундамент. И это не строительство нового, а воссоздание старого собора. И место, где было обретение иконы Божией Матери сохранилось. Сейчас очень бережно все там восстанавливается. Ну, вот здесь хотел бы как раз сказать, мы говорим о взаимоотношениях. Я думаю, что не во всяком чисто православном регионе мы можем увидеть такое отношение. Строительство собора началось с указа президента Республики Татарстан Минниханова 4-го ноября, в День народного единства. Было принято решение воссоздать собор и Болгарскую исламскую академию. Я часто говорю, что Татарстан — это птица, у которой два крыла. Живут две народности, две религиозных группы, это ислам и православие. И нельзя ослаблять ни одно крыло, чтобы птица стояла и твердо шла бы по воздуху. И Фонд «Возрождение», который возглавляет бывший президент Минтимер Шарипович Шаймиев, сделал очень многое.
— Это очень радостно слышать. Владыка, в этом году мы отметим одну очень скорбную дату, будем вспоминать 100-летие мученичества царственных страстотерпцев и алапаевских мучеников. Насколько важно нам сегодня, спустя век, помнить те события, помнить о новомучениках, о царственных страстотерпцах?
— На крови мучеников стоит Церковь. И не случайно, когда освящают престол, то закладывают мощи святых мучеников. Первые литургии в Римской империи, во времена первого века, служили в катакомбах на гробах мучеников. А здесь это не просто некая дата, которую отметили и забыли. Это, если хотите, кровоточащая рана. И оттуда бьют те капли крови, которые оживляют и освящают нас всех и нашу страну. Благодаря новомученикам, и, конечно же, среди них особое место занимает царственная семья: страстотерпец царь Николай, царица Александра, его дети. И не просто еще раз надо отметить эту дату. Это должно быть, с одной стороны, постоянное напоминание нам о той трагедии, которую совершили наши предки. Суть заключается в одном: отступление от православия, от традиций, от хранения нашей исторической памяти и веры всегда оборачивается трагическими событиями. Поэтому еще раз повторяю, что не просто отметили и забыли. Самое главное — весь этот год необходимо молитвенное обращение и к мученикам. И еще и еще раз внимательное изучение их жизни. Чтобы наш народ православный, в каждой семье знал бы, кто же такие были царь Николай, царица Александра и их дети — новомученики царственные. Чтобы, в конце концов, развеять мифы лжи и клеветы на царственную фамилию. Это очень важно. Должна истина восторжествовать.
— Владыка, благодарю вас за этот разговор.
— Спасибо. Успехов вам. И дай Бог Христос Воскресе! Еще раз говорю, Воистину Воскресе! Христос воскрес. Но мы об этом должны не только помнить. А понимать самое главное — Христос воскрес, и мы воскреснем. А мы-то воскреснем — уже вопрос: куда, и с кем мы будем. Или услышим голос: Приидите благословенные Отца Моего Небесного, уготованное вам Царство примите от сложения мира. Или же, наоборот, услышать горькое: не знаю вас. А знать Христос будет нас только тогда, когда мы будем исполнять заповеди, которые Он оставил нам в Святом Евангелии. И тот путь, который Он прошел, от Голгофы до Креста, до Гроба и до Вознесения, это путь, который всегда должен стоять перед нашими глазами и в нашем сердце. Храни вас Господь. Христос Воскресе! Воистину Воскресе!
— Воистину Воскресе! Владыка, благодарю вас. Митрополит Казанский и Татарстанский Феофан был в студии телеканала «Царьград».
