Митрополит Феофан: Татарстан — показательный регион стабильности в межконфессиональных отношениях

5362
Фото

4 апреля 2016 года митрополит Казанский и Татарстанский Феофан ответил на вопросы ведущего радиостанции «Вести FM в Казани» Рената Бакирова.

Ведущий: Здравствуйте! В студии «Вести FM в Казани» Ренат Бакиров. И у нас сегодня в гостях уже во второй раз митрополит Казанский и Татарстанский Феофан. Здравствуйте, владыка!

Митрополит Феофан: Добрый день, Ренат!

Ведущий: Начнем с международной политики, по такой небольшой нашей традиции. Заботит всех сейчас, наверное, ситуация в Сирии. Насколько всё там серьезно? И насколько всё изменилось с выводом части российских войск? Вы там служили[1]: скажите, пожалуйста, насколько действительно вывод российских войск способен обострить или не обострить ситуацию? Что там будет с православными христианами, с христианами вообще?

Митрополит Феофан: Положение христиан вызывает озабоченность не только в Сирии, но и во всем мире. Но в Сирии — особенно. Мы получаем печальные известия, что вырезают целые семьи, целые деревни.

С выводом российских войск? Но ведь совершенно четко было сказано, что эта мера — временная. Много говорили о том, что не будет наземных операций с участием российских войск. Самое главное — наступил перелом. Мы видим, что взяты [под контроль] основные города, коммуникации, то есть поставки — оружия, живой силы. Уже потерпели — я даже не могу их назвать исламским государством, ИГИЛ никакое не государство — эти люди большую неудачу. И когда говорят: «Уехали, предали, бросили!» — давайте будем серьезней. Уехали, но когда надо было поддержать — поддержали. Правильно?

Ведущий: Всему свое время, то есть.

Митрополит Феофан: Всему свое время. И там остались наши консультанты, наши советники.

Но дело даже не в этом, главное в другом. Процесс пошел на доверие сирийским властям как таковым. Случилось то, чего боялись те, кто заваривал эту кашу. Оказывается, люди не хотят всё время воевать, люди устали, люди хотят мира и спокойствия. И поэтому самый важный результат тот, что в связи с успехом сирийской армии при поддержке ВКС России пошел процесс в обратную сторону, к миру.

Надеемся, что этому будут способствовать различные коалиции, в том числе, Соединенные Штаты и Запад. Ведь все же говорят в один голос, что нужно остановить кровопролитие и, как следствие, волну беженцев в Европу. Остановить террор, который несет формирование под названием ИГИЛ. И надо нам объединяться всем. Я думаю, что все-таки и в этом плане постепенно наступает прояснение.

Ведущий: Действительно ли при Башаре Асаде христиане чувствуют себя относительно спокойнее в Сирии?

Митрополит Феофан: Вы знаете, что я сам был представителем [Патриарха Московского] в Сирии, когда был [Хафез] Асад. Совершенно спокойное отношение к христианам. Не было никаких межрелигиозных, я бы сказал, конфликтов. Я часто общался, в христианские деревни ездил по всей стране — не было и в помине! И я думал, как же это здорово. Там много наших девушек, которые вышли замуж за сирийцев, очень многие из них оставались христианками. И их даже в семьях не принуждали [принять ислам]. Они ходили в наши храмы. Поэтому довольно спокойная и ровная обстановка была.

Я бы сказал, что это искусственно нагнетенная неприязнь к носителям другой религии. Коренное сирийское население не воевало между собой на религиозной основе. Это совершенно ясно. Очень часто рядом находились мечеть, православный храм. Люди вместе торгуют, живут, работают. А сейчас им подбросили «демократический принцип мира и согласия» и получили беду.

Ведущий: Что делать с сирийцами, которые уже в Европе, в том числе, в России? Стоит ли их у себя принимать? Насколько, вообще, эта ситуация, по Вашему мнению...

Митрополит Феофан: Я понял Ваш вопрос. Я бы воздержался, потому что не Россия спровоцировала то, что случилось. Когда мы говорим «сирийцы» — понятие очень разное. Там сейчас очень трудно понять, кто откуда: кто сириец, кто не сириец, кто казачок засланный. Открыли ворота, развязав эту беду. Что ж, наверное, Западу и надо с ней справляться. А Россия оказала свою помощь в этом, наводя порядок в Сирии.

Ведущий: То есть, пока оставить как есть?

Митрополит Феофан: Я думаю, что торопиться нам не надо. У нас проблем много и так.

Ведущий: Давайте вернемся к нам, в Татарстан, скажем так, на региональный план. Если говорить об этом межрелигиозном соотношении, отношениях между разными религиями, начнем, наверное, с Православия и Ислама. Насколько всё в этом смысле в Татарстане спокойно? И какие вообще мероприятия проводятся совместно?

Митрополит Феофан: Я думаю, что мы являемся одним из показательных регионов стабильности в межконфессиональных и межэтнических отношениях. Об этом я говорю не только внутри страны, но и на зарубежных форумах. Это ведь реально так. Три дня я был в Набережных Челнах, только вчера вернулся. Встречался с мэром Набережных Челнов, руководителем исполкома, встречался с руководителем администрации Елабуги. Обсуждали вопросы строительства новых храмов, о необходимости поддержки женского монастыря в Елабуге, чисто технического (канализацию надо подключить). И я не услышал «нет». Я услышал: «Будем все вместе помогать».

Очень важно, чтобы мы хранили это согласие не только на уровне митрополита и муфтия или священника и муллы, но на нашем бытовом уровне… Я обычно говорю: нам не надо бороться, что выше — минарет или колокольня. Нам надо в добрых делах соревноваться…

Какие мероприятия? Наметили провести совместный лагерь для православной и мусульманской молодежи. Летом, неделю или две. Для чего? Чтобы, общаясь, они ближе узнавали культуру друг друга.

Хотел бы сразу предостеречь боязнь некоторых: «Что же мы, веру свою предаем?» Ни о каком предательстве веры и речи быть не может. Каждый исповедует свою традицию, свою веру. Но мы ведь живем рядом, на работе вместе работаем. У Вас в студии есть, очевидно, и татарин, и русский, и мусульманин, и православный. Но Вы же их не делите [по этим признакам]?

Для молодежи очень важно, чтобы, общаясь, они познавали веру друг друга, знакомились... Мы живем в одной стране, в прекрасном Татарстане. Мы верим по-разному, но все вместе трудимся на благо нашего народа. И проблемы у нас одинаковые.

Ведущий: Если говорить о совместных мероприятиях, то можно, наверное, вспомнить одну из актуальных тем последнего времени — возвращение церковной собственности. Не собираетесь ли Вы объединяться с уммой, чтобы как-то сильнее давить на власти?

Митрополит Феофан: Думаю, что не надо давить и не надо объединяться, чтобы бороться против кого-то. Я человек диалога. Власти тоже должны понимать и в этом плане не надо особенно изгаляться. Есть законы, которые предписывают возврат собственности религиозных организаций. И вот здесь на законодательном плане надо идти вместе. Мы идем, просим нашу собственность, мусульмане просят то, что им принадлежало. А власть идет по пути исполнения законов.

Здесь, конечно, много разных интересов. Кто-то уже что-то использует, почти 100 лет. Я не предлагаю заплатить аренду за то, что использовали, но, может быть, давайте восстановим, ведь сколько разрушено! Но не должно быть резкого противостояния. Даже в таком щепетильном вопросе как собственность — это всегда ведь очень болезненно происходит — надо уметь убедить, опираясь на нормы закона. И, конечно, должен быть разум. Надо смотреть, что первостепенно надо возвращать, а что может какой-то период подождать. Но возвращать долги надо.

Ведущий: Давайте продолжим тему после телефонного звонка. Послушаем, что нам скажет слушатель. Здравствуйте! Представьтесь и говорите.

Слушатель: Здравствуйте! Владимир меня зовут. Вот вопрос такой. Церковь заброшенная рядом — можно ли эту церковь по кирпичику разобрать и перенести, скажем так, «в живую деревню», где народу много?

Митрополит Феофан: Нельзя. Нельзя!

Владимир: Нельзя трогать?

Митрополит Феофан: Нельзя трогать. Понимаете, в чем дело: мы уже ходили по этому пути. Затапливали целые города, забрасывали. Церкви просто рушили — дома из этих кирпичей строили, мостовые стелили.

Мой принцип другой совсем. Надо церковь, которая даже заброшена и никого там нет, обязательно восстановить. Потому что заброшенные церкви, мечети — это немые обвинители нашему варварству. И наша святая обязанность сделать, как это во всём мире делается — не по кирпичику разбирают, а восстанавливают.

В «живую» деревню перенести? Я Вам прямо скажу: если желание есть, то можно заново построить, не разрушая старую церковь. Я бы советовал пойти по такому пути. Можете прийти ко мне и поговорим.

Ведущий: В этом смысле, кстати говоря, нет ли у Вас проблем с сельскими священниками? Насколько хотят переезжать, собственно, после окончания обучения туда?

Митрополит Феофан: Проблема. Ведь мы живем в обществе, как и все. И, конечно же, ехать в село люди не очень хотят. Но у нас есть другая возможность. Когда поступают молодые ребята в семинарию, то они получают информацию, что могут быть посланы в любое село на служение. А когда рукополагают священника, он приносит присягу. Священник перед престолом, при духовнике как свидетеле дает присягу, зачитывает, а потом подписывает её, что он готов и поедет в любое место служения, куда его назначат.

Я всегда говорю: надо ехать в село. Надо показать, может быть, другим — врачу, учителю — что надо в село ехать.

В Татарстане проходит месячник «Экстремизму — нет!»

Ведущий: Принимаем звонок. Здравствуйте! Говорите, пожалуйста, вы в эфире.

Слушатель: Здравствуйте! Меня зовут Николай. У меня такой вот вопрос. Свое мнение тоже сначала скажу. Почему-то мне кажется, в Казани среди молодежи, с кем я сейчас общаюсь, стало модно быть мусульманином. То есть, именно радикализм привлекает молодежь. Мнение митрополита хотел бы узнать по этому поводу: что в христианстве можно сделать сейчас, или что будет делаться, чтобы христианство и Православие тоже стало модно и популярно среди молодежи?

Митрополит Феофан: Спасибо большое! Хороший вопрос Вы задали. Но вопрос касается того, среди какой молодежи модно быть. Насколько я понимаю, это молодежь с мусульманскими корнями, и она хочет себя декларировать как мусульман. А молодежи всегда свойственны некие крайности. Появился радикализм, они скажут: «Мы сейчас будем реализовать».

А ведь еще могут умело подыгрывать этим радикальным настроениям. Это целая система, на этом строится вся экстремистская идеология — вплоть до того, что вербуют в ряды вооруженных формирований.

Я бы не вполне согласился, что это стало модным. Это поднимается на некий щит моды, равносильно тому, как модными были нейлоновые рубашки, в которых потом задыхались. Но вот кто-то поднимал на этот щит моды.

Что касается Православия — оно все-таки отлично по своей структуре, мы идем другим совершенно путем. Но работаем сейчас и с молодежью. Я говорю властям: не надо бояться, чтобы православное духовенство как можно больше общалось с молодежью. Молодежь надо уводить от радикальных течений и давать позитивное.

В Православии тоже очень много различных направлений, которые захватывают и преображают человеческую сущность. Мы организовываем сейчас молодежные движения различные. Приходи, Николай, к нам, и мы с тобой поговорим. Будет тоже очень интересно.

Ведущий: В продолжение темы вопрос пришел на наш номер WatsApp 8-987-282-22-82: «Как разрешить конфликты, если они есть в браках между православными и мусульманами?»

Митрополит Феофан: А вообще как разрешаются конфликты? Не мордобоем, не хватанием за дубинки и за ружья, а спокойными переговорами, рассуждениями. Очень хорошей была традиция — на Кавказе она есть до сих пор — совет старейшин. Если молодость где-то пылко законфликтовала, обратитесь к старшим, посоветуйтесь. Часто бывает, что корень конфликта не стоит, как говорится, выеденного яйца. Может быть и такое, что за этим конфликтом стоят силы, которые его искусственно подогревают, толкают людей на этот конфликт. Все конфликты, как и все войны, кончаются столом переговоров. Лучше, чтобы в самом начале этот конфликт разрядить.

Ведущий: В этом плане, я знаю, есть такая проблема как ребенок, который родился [в семье, где родители исповедуют разную веру]. Что, по Вашему мнению, родителям лучше делать? Некоторые делают и мусульманский обряд, и христианский. А кто-то говорит, что давайте оставим, пока он вырастет и сам выберет. Что, по Вашему мнению, правильно?

Митрополит Феофан: Нельзя делать и то, и другое. Вопрос веры — это серьезный вопрос. Что значит православный обряд? Таинство Крещения. У мусульман тоже определенные священнодействия совершаются над ребенком. Лучше, чтобы, когда женились, то сразу договорились, кем будут дети по вере — православными или мусульманами. Будущим родителям нужно ставить такие вопросы. Решили жениться — договаривайтесь сразу, чтобы не было конфликтов позже. Это мой совет.

Ведущий: В этом плане есть такой вопрос. Наверное, наиболее характерная именно для Татарстана, чем для других регионов, проблема кряшенского народонаселения нашего. Вообще, Вам проблема знакома? Насколько Вы с ней теперь работаете? И насколько она важна, по Вашему мнению, у нас в регионе?

Митрополит Феофан: Я задам Вам вопрос: а Вы знаете эту проблему? Назовите мне ее.

Ведущий: По крайней мере, я знаю, что некоторые были вопросы по языку, на котором проводятся богослужения. Кто-то ратовал за татарский язык, чтобы на нем проводились службы…

Митрополит Феофан: Я не думаю, что это такая проблема. Проблема заключается в другом. Я ездил по кряшенским селам, встречаясь с кряшенами. Мне говорят: «У нас нет кряшенских священников». Я отвечаю: «Дайте мне ваших ребят, я их выучу. Пусть кряшенский язык изучают. И пошлю к вам священника из вашей среды». Проблема заключается в том, что разорвана и потеряна традиция.

Над этим вопросом мы работали и, я думаю, будем работать. Знаю, что здесь говорят: «Вот, фестиваль кряшен на Петра и Павла. Где-то там, в Мамадышском районе, кажется». Я говорю: «А в чём же фестиваль?» А суть фестиваля, оказывается, типа фольклора.

Ведущий: Да, да, фольклора!

Митрополит Феофан: Извините, но праздник Петра и Павла носит религиозный характер. И вот с этого надо начинать и кряшенам тоже, а не увлекаться одним фольклором. Хранить традицию своих предков и, в первую очередь, традицию в вере. Если мы хотим возродить веру как таковую, в обязательном порядке надо, конечно же, чтобы молодежь шла учиться в семинарии, становилась священниками кряшенскими. Над этим я работаю и буду работать. Талантливый, хороший народ очень.

Вышла в свет Библия на татарском языке

Ведущий: Буквально на днях завершившийся труд по переводу Библии на татарский язык. На кого, прежде всего, этот перевод ориентирован?

Митрополит Феофан: В первую очередь, на нормального, культурного человека. Мне часто задают этот вопрос, и чуть ли не с испугом. Вчера журналистка брала у меня интервью в Набережных Челнах. Я говорю: «А Шекспира если я на татарский язык переведу, это хорошо или плохо?» Она мне отвечает: «Извините, так это же классика». Я ужаснулся ответу. Шекспир — классика…

Ведущий: А Библия — нет?

Митрополит Феофан: А что же такое Библия, на которой взращены классическая литература, искусство, архитектура? В первую очередь, я считаю, Библия на татарском языке должна быть в каждой библиотеке. Каждому человеку, который считает себя культурным, за радость будет познакомиться со Священным Писанием на родном своем языке. Я бы хотел сказать, что это более культурологический даже характер носит, а не миссионерский.

Ведущий: Давайте кратко примем звонок. Говорите, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте! Я недавно был в храме, и там такие услуги предоставляются как заупокойные молитвы полугодовые, годовые. Что это такое? Объясните, пожалуйста.

Митрополит Феофан: Объясняю. В храме записывают имя и в определенных моментах богослужения, на Литургии, на панихиде поминают. Поминают в течение полугода или года… Это особая молитва конкретно за этого человека в определенные моменты богослужения.

Ведущий: Владыка, я знаю, что на Благовещение исполняется 40 лет Вашей служебной деятельности. Хочу Вас с этим поздравить. И на этом мы завершаем сегодняшний эфир. Ждем Вас еще в гостях.

Митрополит Феофан: Спасибо большое! А я приглашаю всех на Благовещение в Благовещенский собор, на престольный праздник.



[1] В 1977-2000 гг. иеромонах (затем — архимандрит) Феофан исполнял церковные послушания на Ближнем Востоке и в Северной Африке — ред.

Новости по теме

Глава Татарстанской митрополии принял президента Фонда исследований исламской культуры имени Ибн Сины Хамида Хадавимогаддама
Интервью 20 ноября 2024
Глава Татарстанской митрополии принял президента Фонда исследований исламской культуры имени Ибн Сины Хамида Хадавимогаддама

20 ноября в Казанском епархиальном управлении состоялась встреча митрополита Казанского и Татарстанского Кирилла с президентом Фонда исследований исламской культуры имени Ибн Сины Хамидом Хадавимогаддамом и директором по науке фонда Андреем Лукашевым.

В четвертую годовщину преставления митрополита Феофана (Ашуркова) на могиле архипастыря совершена заупокойная лития
Интервью 20 ноября 2024
В четвертую годовщину преставления митрополита Феофана (Ашуркова) на могиле архипастыря совершена заупокойная лития

20 ноября, в четвёртую годовщину преставления ко Господу митрополита Феофана (Ашуркова), в Татарстанской митрополии были вознесены сугубые молитвы об упокоении души приснопоминаемого архипастыря.

«Светлый вечер в Казани»: иерей Антоний Ермошин и Ольга Павлова – о подготовке документального фильма, посвященного епископу Феофану (Еланскому)
Интервью 18 ноября 2024
«Светлый вечер в Казани»: иерей Антоний Ермошин и Ольга Павлова – о подготовке документального фильма, посвященного епископу Феофану (Еланскому)

Съемочная группа Информационного отдела Казанской епархии работает над созданием документального фильма «Но мы остаёмся здесь». Фильм посвящён жизни и подвигу епископа Феофана (Еланского).

«Светлый вечер в Казани»: беседа с сербским режиссёром Зораном Мрдженовичем
Интервью 16 ноября 2024
«Светлый вечер в Казани»: беседа с сербским режиссёром Зораном Мрдженовичем

В эфире радио «Вера — Казань» (95,5 FM) состоялся выпуск программы «Светлый вечер в Казани». Гостем студии стал актёр, режиссёр, президент Королевского ордена витязей, учредитель фестиваля «Витязь Фест — Дух Славян» Зоран Мрдженович.