Собор и монастырь — приоритетные задачи в моей жизни

— Владыка, Вы не раз заявляли, что воссоздание собора Казанской иконы Божией Матери — дело архиважное. Когда и каким образом у вас родилась эта мысль?

— Образ Казанской иконы Божией Матери проходит через всю мою жизнь. Я вам уже рассказывал, что здесь, в Казанском кремле, я 50 лет назад принимал армейскую присягу. Так как был из верующей семьи, то в то время уже много знал о Казанской иконе Божией Матери, интересовался ее судьбой. Но, к сожалению, тогда мне так и не удалось посмотреть место, где она была обретена — нас отправили служить в Ульяновск. Лет 10 назад я был в Казани на конференции, к тому времени я уже был хорошо искушен и в вопросах церковных, и неплохо в государственных и политических. Так вот тогда я в какой-то момент остро почувствовал, как стало скорбно на душе: как же так, думаю, сердцевиной духовной жизни Казани является Казанская икона Божией Матери, а собор в ее честь, как и Казанский Богородицкий монастырь, до сих пор не восстановлены? Все эти годы меня не покидала эта тревога. И когда был назначен на Казанскую кафедру, в душе уже взошло зерно о возрождении монастыря, и, естественно, начинать нужно было с воссоздания собора Казанской иконы Божией Матери, с места, где была обретена икона Заступницы земли русской.

Когда я служил в 2000-х годах на Ставропольской и Владикавказской кафедре, мне уже пришлось восстанавливать замечательный собор Казанской иконы Божией Матери в Ставрополе. Он устоял при большевиках, а позднее его взорвали по приказу Суслова. До моего приезда уже лет десять-пятнадцать шли разговоры о его возрождении. Я пришел к тогдашнему губернатору первый раз, второй, он мне проекты показывал и рассказывал прекрасные сказки, как все это будет. На третий раз я его спросил прямо: когда начнем строить собор? Он даже вздрогнул, не ожидал конкретного вопроса, а потом, спустя некоторое время, сам позвонил, уже поздно вечером: «Собор начинаем строить». Вышло соответствующее постановление ставропольских властей. Когда я уезжал из Ставрополя, собор-красавец уже стоял. Мы этот собор воссоздали за три года, воссоздали полностью по чертежам и эскизам архитектора Бове, который строил Большой театр и многие другие знаковые исторические памятники.

— О том, что инициатива возрождения главного собора в Богородицком монастыре почти целиком принадлежит вам, сказал в своей речи по случаю подписания Указа Рустам Минниханов. Насколько ожидаемо для Вас было подобное решение Президента Татарстана уже в этом году?

— Вы подводите меня к вопросу: был ли я удивлен таким быстрым решением Президента Татарстана о воссоздании собора? Я скажу так: я порадовался. Порадовался благоразумию Президента, который принял такое мудрое решение. Это свидетельствует о том, что для него очень важно развитие духовной культуры. Говорил неоднократно и не могу не упомянуть роль предыдущего Президента РТ Шаймиева, с которым встречался и обсуждал вопрос о том, насколько важно восстановление исторической памяти в жизни государства и народа. Памяти, которая связана и с православием, и с мусульманством как двумя основными религиями в Татарстане. Здесь очень важен этот баланс — крепко стоять на двух ногах, на двух религиях-опорах. И такое понимание нужно доносить до всего народа. У нас не должно быть распрей — кто первый, кто второй, кто выше, кто ниже. Обе религии должны быть соработниками, потому что у нас очень много общих проблем, которые мы можем решить только сообща. И если кому-то удастся образовать трещину между народами республики, между конфессиями, это будет беда для всех. Именно поэтому нужно выстраивать отношения — и бытовые, и государственные, и межконфессиональные таким образом, чтобы этого не допустить. Лучше не допускать, чем потом выправлять.

— Очевидно, не случайно, что о своем решении Минниханов объявил, выступая 4 ноября, в День народного единства, на торжественном открытии гала-концерта республиканского этнокультурного фестиваля «Наш дом — Татарстан-2015»?

— Это говорит о том, что межнациональные и межрелигиозные мир и согласие для Татарстана остаются высшими ценностями и одним из наших достижений. Главное — не навредить, когда прикасаешься к душе народа, традициям, культуре. Традиции любви, взаимопонимания, взаимоуважения друг к другу являются историческим моментом в Татарстане. Именно поэтому воссоздание собора Казанской иконы Божией Матери — это укрепление нашего единства, нашего нравственного состояния, нашей государственности, если хотите. Мне очень нравится эта преемственность — и ныне действующий Президент Татарстана, и первый Президент идут как бы рука об руку, и мы все вместе. Вот оно — согласие нашего общества, я теперь уже скажу — нашего Татарстана.

— Вы сказали, что собор будет восстановлен очень быстро и во всем своем благолепии. Это будет точная копия собора, построенного на месте обретения иконы Божией Матери по проекту зодчего Ивана Старова?

— Будем возрождать собор в том архитектурно-историческом виде, в котором он и был построен в свое время. Технологии конструктива, отделочные материалы могут быть современными, но суть — все, что касается внутренних архитектурных черт, убранства и внешних форм, должна соответствовать первозданному проекту. Вот смотрите — у меня лежат на столе готовые эскизные проекты, они полностью соответствуют прежним. Храм был утрачен по историческим меркам совсем недавно — в начале 30-х годов прошлого века, поэтому сохранилось достаточно много свидетельств, по которым можно его восстановить в первозданном виде.

Мне бы хотелось, чтобы не более чем через три года собор Казанской иконы Божией Матери в Казанском Богородицком монастыре уже стоял с куполами и шла его внутренняя отделка. И еще одну вещь должен каждый понимать, я говорил об этом с Президентом, и он меня услышал — это же будет визитной карточкой Татарстана. Он не одноликий — вот смотрите, новую мечеть построили. Мы такое же внимание уделяем и православным святыням. По сути, воссоздание из руин собора Казанской иконы Божией Матери, я бы сказал так, будет первым проектом благородного Татарстана.

— Памятный камень на месте возрождаемого собора планируется заложить 21 июля 2016 года, в праздник обретения Казанской иконы Божией Матери. На какие средства будет строиться собор и во что обойдется его строительство?

— Казанская святыня — общероссийская. Я уверен, если мы объединимся, как это было уже не раз, — и власть, и благотворители, и народ Божий, причем не только Татарстана, России, возможно, найдутся благодетели и за пределами нашей страны, все будет возможно. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Будет создан и специальный фонд, где предполагаем аккумулировать средства на строительство собора. Надо начинать четкую работу. У меня будет совещание, будем встречаться с руководством республики и вырабатывать четкую дорожную карту: что, когда и как. Мы должны разработать весь комплекс мер по содействию организации сбора добровольных пожертвований, отчислений юридических и физических лиц, общественных и религиозных организаций для реализации данного проекта.

— Какую роль Вы, владыка, отводите различным методам увековечения памяти физических и юридических лиц, внесших вклад в воссоздание собора Казанской иконы Божией Матери?

— Я много храмов построил. По опыту строительства не раз убеждался: главное — начать, дать некий толчок, выйти из нулевого цикла, дальше пойдет. И с самого начала строительства очень важен момент сопричастности к этому богоугодному делу всех, кто желает ему помочь. Когда возводили всем миром храм Христа Спасителя — кафедральный собор Русской Православной Церкви в Москве, даже именные кирпичики были — Марина, Татьяна, Николай... Внес человек пять рублей — и его именной кирпичик лег в основу храма. Как я давно заметил, в этом святом деле принимают активное участие не самые богатые. Я всегда говорю по опыту строительства моих предыдущих храмов: спешите делать добро, спешите. Упустишь время — и по тем или иным обстоятельствам такой возможности, может, уже не будет. А человек, который внес какую-то свою, пусть небольшую, лепту, придет потом к храму со своим внуком и скажет: «Вот смотри, может, это окошечко мое, может, икона моя...»

— Кстати, ставропольский собор по размерам даже больше казанского?

— Да, но построили его «без шума и пыли», теперь все им любуются. А Ставрополь ведь не богаче Татарстана. А вспомните, сколько было разговоров и обвинений по храму Христа Спасителя — и нарушит нынешнюю архитектуру, и затраты большие, не потянем...

— А теперь все гордятся этим храмом и радуются!

— Самое главное, повторюсь, чтобы мы поняли важность соучастия каждого человека в строительстве собора Казанской иконы Божией Матери. Это самое главное. Все остальное — формальности и методы, как мы будем строить.

Что касается стоимости строительства, то давайте пока считать деньги не будем. Все это пустые разговоры. Одни говорят: ситуация изменчива, скачет отношение рубля к доллару, другие: кризис на дворе... Мы — большая страна, если чего-то не хватит, бросим клич, силы есть. Но не цена самое главное. Не цена! Давайте возьмем шедевры архитектурного зодчества, наши отечественные. Посмотрите, в какие времена они строились по большей части. Разве в самые лучшие? А если пойдем по пути коровников — сначала хлеб, а потом все остальное? Нет, все нужно строить одновременно — и заводы, и больницы, и дома культуры, и не нужно забывать о храме. Должна быть гармония. Если она есть, тогда все в нашей жизни будет нормально. А если будет однобокий подход, то мы ничего не изменим в жизни.

Хочу еще раз повторить: то, что имеем сейчас, когда многие религиозные святыни стоят разрушенными, независимо православные ли, мусульманские, — это немые обвинители нашего варварства. Все они должны быть восстановлены. До тех пор, пока они будут стоять разрушенными, это будет свидетельством того, какие есть мы — не прошлых времен, а сегодняшнего дня.

— Вы неоднократно повторяли, владыка, что, когда мы восстановим эти святыни, это будет больше, чем просто декларирование дружбы и взаимоуважения всех народов и конфессий в республике.

— Это будет живое свидетельство того, как мы живем. Я недавно вернулся из Соединенных Штатов, была очень серьезная поездка. Когда меня там спрашивали, как решать сирийский вопрос, как решать национальные и межконфессиональные вопросы, я отвечал: у нас есть образец, он в России — в Татарстане. Шероховатости бывают всякие, но, по крупному счету, жизнь бок о бок веками сформировала определенный уклад взаимоотношений. И, например, восстановление Казанского Богородицкого монастыря и собора Казанской иконы Божией Матери не оскорбит и ни в коей мере не обидит мусульман. Но это не станет поводом и задирать нос человеку с православными корнями: мы вместе радуемся, что и мечети строятся у нас, и православные святыни возрождаются. В советское время, если брать по идеологическому признаку или религиозному, у нас в одной семье жили дружно — и верующие, и атеисты. А ведь в основе государственной политики было даже полное богоборчество. Но если мы, верующие, не будем показывать, что мы не можем ужиться с людьми другой веры или неверующими, то грош цена нашей вере. Наша вера — свидетельство того, что мы, носители религиозных ценностей, и в обыденной жизни являемся примером.

— Владыка, Казанский Богородицкий монастырь в свое время был женским и одним из крупнейших в России. По описи 1928 года в нем жили 400 человек. У вас нет идеи снова вернуть обители статус женского монастыря?

— Я уже принял это решение как правящий епископ и с этим вопросом буду обращаться к патриарху и Священному Синоду. Скажу больше: если мы воссоздадим монастырь таким, каким он был, приведем в порядок корпуса, где будут размещаться службы и паломники, от этого выиграют и Казань, и Татарстан в целом. Это будет не менее привлекательное место для паломничества, чем, например, Дивеево. Когда восстанавливали Дивеево, тоже задавали вопрос: вот восстановите, но оно далеко от центра, кто там будет жить? А сейчас посмотрите, в Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь, где находится одна из драгоценнейших святынь Русской Православной Церкви — мощи преподобного Серафима Саровского, едут тысячи людей, чтобы получить утешение, укрепление в вере, исцеление от болезней. Не менее благодатным центром станет и Казанский Богородицкий монастырь. А он ведь не в глуши — в центре Казани! Поедет народ сюда, со всего мира поедет. Скажу больше: поедут паломники, в первую очередь, целевые, их надо будет привезти, разместить, покормить, предложить интересную программу. Для этого нужно будет создать соответствующую инфраструктуру. И она будет работать на экономику республики, не говоря уже о том, что монастырь и собор будут формировать привлекательный имидж нашей республики. Это будет жемчужина Татарстана и образец того, как живут здесь носители разных религий.

— Подходит к концу 2015 год, насыщенный для вас, владыка, многими большими и малыми, но в равной степени ответственными делами. Какие из них оставили главный след в вашей душе?

— Самое главное вот оно, о чем мы говорим, — решение проблемы, связанной с воссозданием собора Казанской иконы Божией Матери. Собор и монастырь — это приоритетные задачи в моей жизни. Очень важная задача, решением которой я сегодня также неустанно занимаюсь, — открытие в Свияжске женского монастыря. Думаю, до конца года это событие тоже состоится. Недавно я стал ректором Казанской духовной семинарии — увеличились нагрузки по духовному образованию. Это тоже стало очень важным моментом уходящего года.

— Что бы вы пожелали жителям Татарстана в преддверии наступающего года?

— Каждому жителю нашей республики хотел бы пожелать самого главного — поменьше страхов и побольше надежды. Сегодня мы находимся в сложном историческом отрезке времени, когда России брошен вызов. Быть ей суверенной крепкой страной или нет, зависит только от нашего понимания, что корабль у нас один — большой, сильный и просторный, и имя ему — Россия. И главное, чтобы на этом корабле были гармония и взаимопонимание — другого пути и личного благополучия, и общественного согласия в масштабе страны нет.