В преддверии очередной годовщины Победы в Великой Отечественной войне настоятель казанского храма в честь благоверного князя Александра Невского протоиерей Владимир Пономарев рассказал в интервью диакону Дмитрию Хохлову о главных событиях, происходивших в столице Татарской АССР в период с 1941-го по 1945-й года, а также об известных казанцах-фронтовиках и положении Православной Церкви в годы войны.
— Что представляла Казань перед Великой Отечественной войной?
— Это был один из городов Советского Союза, который серьезно пострадал в результате Октябрьского переворота и, особенно, Гражданской войны, когда Казань несколько раз переходила из рук большевиков в руки белогвардейцев. В результате этого с 1917 до 1920 год население города сократилась почти на 25%. Однако увеличение рождаемости в 20-е и, особенно, в 30-е, относительно благополучные годы, когда страна открыто ни с кем не воевала и многие конфликты были локальными, позволило населению Казани в 1941 году возрасти до 400 тысяч человек.
В то время был развит только исторический центр Казани, а также Кировский район. Здесь было немало предприятий, которые выпускали продукцию не только мирную, но и во многом военную. Скажем, что здесь был единственный в СССР завод, который производил медицинские нитки для проведения хирургических операций, у нас был единственный завод, который выпускал фотографическую пленку, а с началом войны он стал выпускать плёнку еще большего разрешения и лучшего качества, так что практически все разведывательные авиационные мероприятия выполнялись с помощью казанской плёнки. Во многом, наличие развитого промышленного комплекса и удачное географическое расположение города послужило причиной того, что Казань стала одним из центров эвакуации множества промышленных предприятий из западных и центральных районов СССР.
Весть о начале Великой Отечественной войны 22 июня 1941 года не обошла стороной и Казань. Вне всякого сомнения, военное руководство Республики, тогда ее называли Советская Татария, конечно знало о начале войны значительно раньше, но, как и всем советским жителям, казанцам довелось узнать о войне, пришедшей на землю Русскую, услышав знаменитое выступление Левитана. И с первого же дня войны жители Казани массово отправились в военкоматы записываться добровольцами на фронт.
— Столица Татарии сразу после начала войны была выбрана одним из главных эвакуационных центров, куда было передислоцировано множество промышленных предприятий и научных учреждений. Чем был обусловлен этот выбор?
— Казань была неотъемлемой частью могучего СССР, к тому же город располагал всеми необходимыми ресурсами для размещения в нем эвакуированных промышленных и научных центров, поэтому подходил по многим параметрам для эвакуации.
Во-первых, Казань является городом портовым и мощность речного флота позволяла быстро переместить из Москвы и других городов Центральной России большое количество оборудования. Татария — это регион с хорошо развитой энергетикой, а мы знаем, что любое производство, военное или гражданское, не важно — это всегда затраты большого количества электрической энергии.
Кроме того, в городе уже располагались различного рода предприятия, что во многом снимало проблему обеспечения производства кадрами с высоким уровнем владения рабочими профессиями. Несомненно, в Казани уровень этого обеспечения был намного выше и разнообразнее чем в малых городах с населением в 50-100 тысяч, где имела место локализация производства и существовал дефицит специалистов тех или иных специальностей.
Во-вторых, Казань была очень мощным культурным центром, и татарским, и русским. Здесь был один из старейших в стране университетов, Академия наук и множество других научных и образовательных центров.
В-третьих, немаловажным фактором в выборе городов для эвакуации являлся фактор наличия жилья для переселенцев. И здесь Казань также имела достаточный ресурс. Несмотря на то, что вопрос с жильем в Советском Союзе так и не был решен до самого развала империи, в Казани было, помимо жилья, множество школ, больниц, пионерских лагерей и других помещений, которые можно было при экстренной необходимости приспособить под жилые помещения.
Казань только в первый военный год приняла 240 тысяч эвакуированных жителей Советского Союза, тем самым почти на 70% увеличив свое население. Это были и специалисты, и рабочие с семьями, и научные работники, а до конца 1942 года в Казани размещалась Академия наук СССР. Мы приняли Московское авиационное предприятие, Ленинградское авиационное предприятие, Московский часовой завод, всего на год было перевезено порядка семидесяти фабрик и заводов. Конечно, они были не только в Казани, они размещались и в периферийных городах республики, но львиная доля пришлась на столицу Татарии.
Наличие в Казани больниц способствовало тому, что сюда переехали и развернулись крупные госпитали, которые буквально в первые месяцы войны приняли обилие раненых бойцов Красной Армии.
— Как известно, вместе с военными предприятиями сюда переехали и ведущие инженерные кадры того времени…
— В Казань переехали такие крупные авиационные конструкторы, как Королёв, Глушко, другие видные авиаконструкторы. Московский авиационный завод расположился в цехах будущего Казанского вертолетного завода и всю войну от первого до последнего дня здесь выпускались знаменитые и близкие только русскому сердцу самолёты ПО-2, известные по фильмам «В небе ночные ведьмы» и «Небесный тихоход».
В Казани в 1932 году был открыт собственный Казанский авиационный завод и когда в городе появился KБ Петлякова, здесь сразу массово начали производить самый известный советской бомбардировщик «Петляков-2» или «Пешку» — один из самых массовых в мире бомбардировщик Второй мировой войны. Следует отметить, что каждый шестой самолёт Великой Отечественной войны сделан в нашем городе нашими земляками.
Это очень важно знать и помнить. Как важно помнить о том, что работа на всех предприятиях в Казани велась очень интенсивно с постоянным ростом продолжительности рабочего дня. В 1941 году отменили воскресенье как выходной день, смена составляла двенадцать-четырнадцать часов и это очень скоро дало свои результаты. Если заглянуть в статистику, то Казань, как, впрочем, и всякий советский город, с первых дней войны шла по нарастающей по выпуску военной продукции.
Все мы хорошо знаем чему посвящена дата 12 апреля 1961 года, но мало кто знает, что значительную часть войны великий конструктор Королёв прожил недалеко от Казанской духовной семинарии, рядом была квартира академика Глушко будущего первооткрывателя ракетостроения, одного из творцов ракетной программы СССР. Он жил на улице Белинского, дом 5. Многие важные технические решения, победные решения, были приняты как раз именно в городе Казани.
Всегда отрадно осознавать, что твои земляки участвовали в чём-то великом. Это забывать не следует. Это наши земляки, хотя Королёв — гражданин Советского Союза, но много хорошего, доброго, великого для страны он создал именно на Казанской земле.
— В каждом городе нашей страны множество улиц, названных в честь героев Великой Отечественной войны. Какие улицы Казани славят наших земляков — фронтовиков?
— В Казани на данный момент, насколько мне известно. насчитывается пятьдесят восемь улиц, которые названы в честь казанцев, принимавших участие в Великой Отечественной войне, награжденных орденами и медалями и званием героя Советского Союза.
В 1941 году Союз писателей Республики Татарстан насчитывал пятьдесят три человека, а в военкомате в течение буквально первых часов войны заявление об отправке на фронт подали сразу двадцать пять наших журналистов, писателей (русских и татарских). Поэтому неудивительно, что в Казани много улиц названы в честь татарстанских писателей и поэтов, участвовавших в одержании победы в войне.
Есть несколько улиц, которые носят имена людей, родившихся в Казани, прославившихся во время Великой Отечественной войны, но после выехавшие из нее. И это касается не только улиц. Те, кто бывает в Речном порту, знают, что есть два судна, названных в честь Девятаева, одного из самых известных героев Великой Отечественной войны, летчика-истребителя из знаменитой дивизии Покрышкина, одного из немногих участников Второй мировой войны, который смог покинуть плен, угнав бомбардировщик, и, как потом выяснилось, не простой бомбардировщик, а один из двух экспериментальных образцов с возможностью запуска ракеты ФАУ в полете. Это был настоящий подвиг, о котором режиссёр Тимур Бекмамбетов снял фильм.
И вот этот угнанный самолет с бежавшим из плена советским летчиком был сбит огнем своей зенитной артиллерии. Вот ведь какое искушение — человек, побывавший в плену, как известно в те годы уже изначально был подозреваемым и ему пришлось после победы вернуться обратно в «Заксенхаузен» в качестве перемещенного лица, то есть в качестве лица, который проходит проверку.
Потом он работал грузчиком в порту, и когда в 1957 году о его подвиге узнала вся страна, он был награжден званием героя Советского Союза и нашёл его опять же Королёв. Великий конструктор пользовался знаниями Девятаева, полученными в лагере, где тот содержался, и где производилось новейшее секретное оружие на тот момент — ракета, которой не было ни у одной державы мира — баллистическая ракета ФАУ-2.
— А как изменилась жизнь самих казанцев с началом войны?
— Мы вспоминаем фронтовую Казань, как город, в который было эвакуировано большое количество военных предприятий, в том числе и высокотехнологичных предприятий. Но не будем забывать и о легкой промышленности в Казани, в Чистополе, различных городках республики. В день Казань «одевала» полк. Казанский льнокомбинат, во время войны, к примеру, шил большое количество парашютов. Наша фабрика «Спартак» в день «обувала» по дивизии — это порядка 8 000 пар обуви ежедневно.
В свое время, я освещал историю бытовых помещений батальона охраны Порохового завода Казани. Командир части с огромным интересом рассказывал историю строительства одного из помещений. Оно было построено немцами по контракту в 1936 году в виде двухмоторного самолета. И если, предположим, лететь над этим местом на высоте 3 000 метров, с курсовой скоростью в 400 километров в час, бомбы попали бы непосредственно на пороховое производство. Так немцы заблаговременно готовились к войне, что даже стратегическое здание заранее обозначили для бомбометания, как топографический ориентир.
Существуют разные сведения о том, бомбили ли Казань. Одно мнение, что было несколько полетов дальней авиации, бомбы упали в порту, где-то в Кировском район, но нет ни документальных, ни архивных данных, подтверждающих это. Есть сведения об одиночных «долетах» до Нижнего Новгорода, но они имели больше пропагандистский характер, потому что Люфтваффе массово самолеты дальней авиации не производило.
Хотелось бы отметить еще одну проблему, что претерпела Казань в ходе эвакуации — это проблема перенаселения. По современным нормативам на человека необходимо девять квадратных метров, при этом Казань в 1941 году «ужалась» до четырех метров на одного человека, а в районах города, где находились авиационное, хлопчатобумажное и другие производства, эта цифра составила два-три квадратных метра на человека. Казань уплотнилась очень страшно. После 9 мая 1945 года, кто-то уехал, но многие производства фактически нельзя было вернуть назад. Здания были разрушены, не было жилья для людей, поэтому, современная, технологичная Казань во многом обязана тем эвакуированным производствам и тем квалифицированным рабочим кадрам, прибывшим во время войны.
Мы говорим о промышленности, но особенно я хочу отметить то, что самым незащищенным был обычный колхозник — люди, которые проживали в деревне. Если рабочий завода был защищен рабочей карточкой и зарплатой, то жители села жили на трудодни. Даже школьник во время войны был обязан в год иметь сто трудодней. С учетом того, что здоровые мужчины ушли на фронт, лошадей забрали на нужды войны, пахали на коровах, а урожая нужно было сдавать не меньше чем до войны, ужесточалась и трудовая дисциплина. Поэтому то, что вынесли жители русских и татарских деревень представить очень сложно — голод, холод, государево око в виде первого секретаря райкома, это, и соответственно, силовые структуры, следившие, чтобы ничего не воровали, даже от голода.
Поэтому люди, как могли, придумывали разные средства, чтобы выжить. Варили то, из чего в мирное время никогда не готовили, экономили буквально на всем. И надо отметить, что стоимость килограмма масла была примерно рублей 200-250, а зарплата рабочего составляла 450 рублей. Представляете, как на чёрном рынке взлетела стоимость продуктов. Поэтому медаль труженикам тыла действительно многого стоит.
Существовало такое понятие, как «угнали на окопы», которое звучит немного зловеще, но фактически это было так. Ведь по Татарстану проходила дальняя линия обороны. Ни Сталин, ни военные, ни политическое руководство СССР, не знали, насколько далеко сможет продвинуться Вермахт в военную кампанию 1941-1942 годов. Поэтому на территории Татарстана многих жителей, особенно женщин, угоняли на окопы, в нечеловеческие условия. Ведь тогда готовилась резервная линия обороны.
В 1943 году в Татарстане впервые было найдено месторождение нефти, это было очень вовремя, потому как Баку уже не справлялось с тяжелейшей нагрузкой возложенной на него по обеспечению топлива.
— Что же было с Православием в Казани во время войны?
— На 1912 год в Казани было пятьдесят девять действующих приходов и шесть монастырей, для сравнения, скажем в Киеве, было семь монастырей. Это говорит о том, что у нас был очень мощный церковный город. Имелась Академия, несколько семинарий и духовных училищ, не говоря уже о каких-то приходских образовательных учреждениях, церковно-приходских школах.
В 1917 году церкви начали массово закрываться. Случилось так, что храмы в Казани закрывались несколькими волнами. Первая волна — 1928 год, когда политика НЭПа была свернута в 1927 году. Вторая волна 1931 год, когда многие центральные храмы закрылись. Последняя волна — 1938-1939 года. И последним храм, который не закрылся в Казани — это храм Ярославских Чудотворцев, что на Арском кладбище. Вообще как говорят старожилы, этот известный храм не закрывался никогда. В течение недели или двух не совершалось Богослужение, не по запрету властей, а из-за того, что умер священник, а нового не назначали. Впоследствии, когда был назначен священник, регулярные Богослужения возобновились, духовенство появилось.
Начиная с 1943 года, отношения между Русской Православной Церковью и советским государством потеплели. Сталин позволил избрать нового Патриарха, открыть духовные учебные заведения Русской Православной Церкви. В Казани, результатом этого потепления стала передача Церкви двух храмов: Никольского собора в центре и храма Казанской иконы Божией Матери поселка Царицыно, на тот момент, находящегося на задворках города. Оба храма были переданы в 1946 году, и если открытие храма в Царицыно проходило, если так уместно сказать, статистически и без осложнений, то при передаче Никольского собора произошла интересная история, рассказанная мне участниками событий, старожилами Казани, которых, к сожалению, сегодня уже нет в живых.
Казанский владыка Гермоген (Кожин) входил в Комиссию по злодеяниям немецких оккупантов на оккупированных территориях. Главой Комиссии был Георгий Маленков, будущий претендент №1 на верховную власть после смерти Сталина. Между членами Комиссии на фоне того ужаса, что они видели, работая совместно, сложились дружественные и весьма доверительные отношения. Маленков поддерживал политику открытия храмов Русской Православной Церкви, поэтому он оставил владыке Гермогену свой личный кремлевский телефон на случай возможных вопросов, намекнул при этом на скорое потепление отношения к Церкви и предупредив о подготовленном закрытом распоряжении Совета по делам Русской православной церкви при Верховном Совете СССР о передаче верующим одного-двух храмов в больших городах, к числу которых относилась и Казань.
Татарский ОБКОМ КПСС предложил для открытия несколько храмов. Сначала предложили нынешнюю церковь Тихвинской иконы Божией Матери, но она была в очень плохом состоянии: крыша протекала в нескольких местах, сам храм был сильно запущен. Тогда власти предложили Богоявленский собор, но и это здание не подошло— там долгое время был городской зоопарк, здание по сути превратилось в хлев. Церковь при своих скудных средствах не имела возможности привести здания в надлежащий порядок.
Владыка попросил открыть Никольский собор, но власти отказали ввиду близости здания к Казанскому Кремлю. Тогда владыка Гермоген, как рассказывают, воспользовался номером телефона Маленкова, и в один из дней в телефонной трубке кабинета руководителя Советской Татарии раздался голос Маленкова, который настоятельно попросил сделать все так, как просит владыка.
Храм передавался в идеальном состоянии, там было практически все в целости, кроме церковной утвари, но и та была быстро собрана, так как верующие уберегли у себя в домах от разграбления и святые чаши, и антиминсы и престольные святыни. Все это быстро вернулось, и в 1946 году, на день сорока мучеников Севастийских, в Никольском соборе была совершена первая за долгое время Божественная Литургия, с которой началась новая история этого чудесного храма, так любимого ныне как казанцами, так и гостями нашего города.
