Казус Соколовского

Видеоблогер Соколовский записывал и выкладывал в сеть множество роликов, в которых целенаправленно говорил гадости про самых разных людей.

Про онкобольных.

Про мусульман.

Про православных.

Про женщин.

Про детей с синдромом Дауна.

И так далее.

Кстати, слово «даун» он обычно использовал как ругательство. У него был даже веселый фрагмент на эту тему. В комментариях блогера предупреждали, что за ним придут.

Выступления блогера изобиловали сниженной лексикой, навязчивой жестикуляцией и издевательскими интонациями. Аргументация сводилась к дурацким шуточкам и тезисам вроде «люди дебилы». В принципе, любого нормального человека подобное творчество могло бы изрядно разозлить.

И в итоге разозлило. На стол к прокурору Свердловской области легло обращение верующего человека, священника Виктора Явича, консультанта митрополита Екатеринбургского по юридическим вопросам, с просьбой инициировать проверку ролика про ловлю покемонов в Храме-на-Крови в Екатеринбурге на предмет наличия состава преступления по статье 148, п.2, УК РФ (известной как «оскорбление чувств верующих»).

Вообще-то разобраться с Соколовским хотели и другие задетые им люди — мусульмане, феминистки, православные. Разница лишь в том, что некоторые угрожали его жизни и здоровью, некоторые просто скандалили, а иерей Виктор сделал ровно то, что делает цивилизованный человек, столкнувшись с агрессией: обратился в правоохранительные органы. Свою позицию священник излагает вполне здраво. С ним можно не соглашаться в отдельных тезисах и экспрессии (религиозное чувство у людей — вещь индивидуальная; мое, к примеру, оскорбить довольно сложно в силу высокой степени рационализации веры — что вполне согласуется со святоотеческими заповедями о трезвении), но по сути очевидно следующее:

— отца Виктора тревожит оскорбление не только верующих, но и других групп лиц, от которых он и его прихожане выступать не могут;

— отца Виктора ловля покемонов в храме не интересует — он считает это действие проявлением безумия, но не уголовным преступлением.

Проверка состоялась, дело было прокуратурой возбуждено, и в итоге ловца покемонов и осудили на три с половиной года условно по 148 и 282 статье УК РФ («разжигание ненависти»). «Оскорбление религиозных чувств» — явление довольно новое в нашей юриспруденции и, кажется, достаточно сиюминутное, а вот про «разжигание» (замечу, что по этой статье судят часто людей неприятных: ксенофобов, расистов и провокаторов) споры ведутся уже не один год. Дискуссия касается вопроса: можно ли судить не за поступки, а за слова? Фактически за взгляды? Даже за очень злые, уничижительные и оскорбительные слова и очень дурные взгляды?

Дискуссия пусть идет дальше, а пока упомянутые статьи все же существуют, вспомним, за что конкретно судили блогера Соколовского. Судили его, повторяю, вовсе не за ловлю покемонов в храме, которая никаким законом не запрещена, а за видеоролики. В них насчитано около полутора десятков эпизодов, квалифицированных как экстремистская деятельность — так что вкупе с нарушением условий домашнего ареста (подсудимого навещала подруга) вообще непонятно, как удалось отделаться условным сроком.

Вопрос о том, нужно ли принципиально судить за такие вещи и правильно ли они квалифицированы, также оставим юристам и опытным публицистам, а сами вернемся к нашим баранам и покемонам.

Общественность знает или по крайней мере обращает внимание только на покемонов, а еще — на фрагменты из речи судьи, по которым выходит, что блогера осудили за атеизм, «наделение Иисуса чертами зомби» и прочую чепуху. На самом деле общественность просто путает цитаты из обвинительного заключения и результатов экспертиз — и описание преступных деяний. Это неудивительно — приговор еще не был опубликован, а судья все зачитывала сплошным текстом. Удивительно то, что путаницу замечают единицы. В итоге картина проста — «верующие обиделись на ловлю покемонов и хотят посадить по ней мальчика». Статья про дело Соколовского на Википедии вообще не касается никаких других обвинений. Если почитать блоги, страницы в социальных сетях, даже статьи в серьезных изданиях — создается впечатление, что у людей в головах сложен пазл из четырех фрагментов: юноша с телефоном, приложение PokemonGo, храм и скамья подсудимых. Извините, еще должен быть пятый: представляющий верующих толстый злобный поп с капустой в бороде, требующий посадить мальчика.

Верующие есть разные, в том числе и желавшие посадить мальчика (и на мой просвещенный взгляд, это очень плохо, даже если считать 282 и 148 статьи УК РФ полезными — ибо заключение никого не исправляет, а только калечит). Но все же не за ловлю покемонов.

Я совершенно не собираюсь строить конспирологических теорий, но все это выглядит так, как будто людей намеренно вводят в заблуждение (а они отчего-то вводятся). Ибо в реальности священник как раз не считает нужным его сажать, ловить покемонов на территории храма запрещено не больше, чем переписываться в фейсбуке или строчить эсэмэски, а ролик с покемонами по сравнению с другими материалами блогера Соколовского выглядит и вовсе травоядно. Да-да, травоядно.

Как вам нравится утверждение: «насильники и жертвы — и те, и те тупые мрази»? Или: «Мусульмане вообще не классные… Недавно к ним во время какого-то их религиозного праздника ворвались ОМОНовцы, к… всех повязали, а потом отвезли и депортировали большую часть из них за границу. Почаще бы так»? Или: «Там [в хосписах] лежат неизлечимо больные, они все равно сдохнут. На… им деньги давать?»? Или еще: «[Женщина] — инкубатор, она слабый пол, и с этим нужно просто смириться, и принять себя такой, какая ты есть»? А вот совсем примечательно: «Вот овощ, а вот еще один овощ» (на экране — фото помидора и ребенка с синдромом Дауна)?

Если уж говорить о том, что оскорбляет чьи бы то ни было чувства, то вот, пожалуйста. Бог поругаем не бывает, а люди — сколько угодно. В нашем обществе зашкаливает количество бытового насилия — и тут нам сообщают о равенстве вины у насильника и жертвы. У нас огромные проблемы с ксенофобией — и мальчик с несколькими сотнями тысяч подписчиков предлагает депортировать по религиозному признаку. У наших хосписов не хватает финансов на элементарные средства гигиены — а «интеллектуальный» блогер дает понять, что жертвовать на хосписы вообще не надо. Про сексизм я даже начинать не буду — на таком фоне это вообще не проблема. Ну а об отношении к особым детям я не буду говорить, потому что боюсь разжечь ненависть к блогерам, использующим по отношению к таким детям слово «овощи».

Как минимум, статьи 5.61 и 5.62 Кодекса об административных правонарушениях, «оскорбление» и «дискриминация», сюда прекрасно подходят. А в текущих условиях — да, это совершенно полноценные преступления по двум уголовным статьям.

А теперь самое интересное.

Большая часть этих высказываний появилась в блоге Соколовского задолго до ловли покемонов и вообще не подвергалась судебной экспертизе.

Справедливости ради: экспертизе (по случаю она оказалась у меня на руках) подвергались не только оскорбления в адрес православных. Роликов рассматривается девять, из них в одном оскорбляются верующие вообще, включая сектантов, в двух — верующие вообще, включая мусульман, в одном — мусульмане, в одном — феминистки. Судебная экспертиза текстов и выступлений — довольно смешная штука просто из-за контраста между грубостью и глупостью с одной стороны и напыщенным официозом с другой. На цитаты растаскивать ее одно удовольствие — но я в этом смысла не вижу. Я отмечу одно: все рассмотренные судом высказывания выглядят гораздо мягче тех, что привела я.

Поиск ответа на вопрос, почему ни один гражданин не отреагировал на заведомо оскорбительные, унизительные и общественно небезопасные высказывания — достоин отдельного социологического исследования. Может быть, их просто не заметили, потому что никому нет дела до глуповатого блогера. Может, памятью о том, что стучать плохо, перекрывается знание о том, что игнорировать ксенофобию, дискриминацию и прочий hate-speech опасно (ГУЛАГ и миллионы доносов у нас были, а Mein Kampf и Освенцима — все-таки не было). Может, действительно, у наших православных какой-то триггер срабатывает на даже самую невинную агрессию в свой адрес — последствия травмы XX века.

В любом случае, я не вижу ничего плохого ни в том, что блогер Соколовский остается дома, с мамой, а не едет на зону, ни в том, что hate-speech признан таковым.

Плохое я вижу в том, что в глазах общественности остается все тот же пазл: тупые, не понимающие шуток верующие, приложение PokemonGo — и веселый блогер Соколовский, поймавший своего Пикачу в храме.