Начало Великого поста.
Обеденный перерыв. До него честно держался и пищи не вкушал. Но вот начало появляться раздражение, стала кружиться голова — понял, что до конца рабочего дня не дотяну. Свалюсь под письменный стол или, что еще хуже — нагрублю коллегам.
И вот стою в очереди за долгожданной гречкой. На прилавке аппетитно разложены котлеты по-киевски, куриные отбивные, жульен, салат оливье. Стараюсь не смотреть на все эти явства, которые еще недавно регулярно были в моём рационе. Хотя, сейчас и гречка с винегретом кажется настоящим деликатесом.
Позади стоит молодая пара. Она спрашивает у него:
— Слышал, пост начался? Будешь поститься?
Он не раздумывая отвечает:
— Нет, мне страдать некогда.
Женщина средних лет, стоящая передо мной, заказывает куриную лапшу, фаршированный перец и салат из крабовых палочек.
Пост и страдать. Очень режут слух эти слова, звучащие вместе. Слова-антонимы.
Но ведь мы действительно часто воспринимаем пост как страдание. Ограничение, терпение, голод, раздражение. Такие ассоциации обычно возникают у невоцерковлённых людей, когда мы говорим, что держим пост. Мы в глазах наших родственников, верующих в душе, практически мученики. Или просто глупцы.
— Съешь отбивную, Бог не обидится — говорит мне крёстная, когда я изредка захожу к ней в гости. И смотрит на меня так жалостливо, когда я вежливо отказываюсь.
— И что, 40 дней не будешь есть мяса? — недоумевают коллеги в офисе, когда я объясняю своё неучастие в заказе пиццы в честь зарплаты. — Ну ты даёшь, зачем так себя мучить...
Я хотел объяснить, что пост — это совсем не мучение и не страдание, что это радость и духовная свобода, возможность сблизиться с Богом, более внимательная молитва. Но девушки уже заказывали сливочные роллы и богатырскую пиццу.
Конечно, можно было процитировать им высказывание митрополита Антония Сурожского о том, что английское слово, обозначающее пост — Lent значит «весна» и что пост это на самом деле время расцвета, а никакое не мучение. Или о том, что задача поста совсем не в отказе от мяса. Про душу, которая спит и должна восстать. Дать послушать покаянный канон Андрея Критского.
Ничего этого я не сделал. Мои дорогие коллеги подумали бы, что я просто перепостился и их отношение к посту стало бы еще хуже. И они бы продолжали воспринимать его как великое страдание, великое мучение и великое ограничение.
Раньше я также воспринимал пост. Пока сам не начал поститься и не понял, что на самом деле это великая глубина, великая радость и великая надежда.
— Мне, пожалуйста, гречку без подливы, 100 грамм салата винегрет и клюквенный морс.
_s.jpg)